— О, Богиня! – он снова сокрушенно покачал головой. – Миа стелла! Как же так?

Мне захотелось его пнуть. Наклонить и как следует впечатать тяжелый ботинок в его идеальную задницу. И это стало бы началом хорошей драки, от предвкушения которой у меня уже чесались кулаки. Этот Ромеро вел себя так, будто случилось что-то непоправимое. Зачем, в таком случае, было меня кусать?

— Скажи, бэлла, я у тебя первый? – неожиданно спросил он.

— Ты идиот?

Он снова вздохнул так, будто ему требовалось все его терпение, чтобы продолжить этот разговор.

— Оборотень. Я у тебя первый?

— Я как-то не опрашивала своих любовников, – пожала плечами я. – Был один с половиком на груди, кажется, на спине у него тоже была шерсть. И на заднице. Да, он вполне мог оборачивать кем-то меховым каждое полнолуние, но мы с ним больше не встречались. Поэтому сложно сказать.

— Ты не понимаешь, бэлла, первый раз с оборотнем ты бы точно запомнила. После этого начинается трансформация. Твой первый оборот.

Если бы со мной случилось что-то подобное, я бы точно запомнила. Но, кажется, этому Ромеро моча в голову ударила.

— Давай-ка с подробностями, – я скрестила руки на груди. Странно, что отец еще не пришел интересоваться, до чего мы тут договорились. Или они это все заранее спланировали?

— Ты хочешь сказать, что никогда не интересовалась, откуда в Виригии взялся человек с такой необычной фамилией Саблезуб? – спросил меня Дантэ и потер лицо. Он, кажется, был в шоке.

— Да здесь каких только нет, – честно ответила я. – А мой отец не из тех, к кому можно прийти с идиотскими вопросами.

Может, мне и было интересно, из какого именно мира сюда прибыли наши предки, но отец был последним, у кого я стала бы это спрашивать.

— Мистер Саблезуб не кто иной, как верпума. И я уверен на все сто процентов, что и ты тоже. – И, как будто этой потрясающей новости было мало, чтобы окончательно выбить почву у меня из-под ног, Дантэ добавил: – Не пройдет и суток, как ты в этом убедишься. Совсем скоро случится твой первый в жизни оборот и, боюсь, тебе это не понравится.

Мне сложно было представить что-то, что могло еще сильнее испортить ситуацию. Уровень моего раздражения достиг критической отметки. У меня больше не было сомнений в том, что Дантэ и мой отец подстроили все это, чтобы связать меня по рукам и ногам какой-то идиотской меткой оборотней. И я бы не поверила ни единому слову Ромеро, если бы в моем теле уже не начали происходить изменения. Моя кожа пылала, кости ломило, я чувствовала боль в деснах и резь в глазах. Мне не так много было известно об оборотнях, но признаки, которые я ощущала, были более чем тревожными. Достаточно было представить свою всегда гладкую кожу покрытой шерстью, чтобы это выбило меня из равновесия.

— Убирайся, – зашипела я и, не дожидаясь, когда Дантэ выполнит мою просьбу, попыталась вытолкать его прочь. Мне хотелось расцарапать ему лицо, выдернуть волосы и сломать ребра. Я ненавидела его так сильно, что, казалось, могла испепелить взглядом. Но этот самодовольный мудак никак не загорался. И, кажется, вовсе не стыдился того, что сделал.

— Не кипятись, бэлла, – он снисходительно наблюдал за моими попытками выкинуть его из моей комнаты. – Я не знал, что так выйдет.

— Не знал? – зарычала я. – Хочешь сказать, вы с моим отцом не спланировали все это?

— Конечно же нет, – схватив за плечи, Дантэ развернул меня и прижал к стене. Нависнув надо мной всем своим ростом и окружив теплом своего умопомрачительного тела, он склонился к моему уху. – Я рассчитывал попрощаться с тобой, бэлла. Оставить свои притязания, раз уж твое сердце уже отдано другому. Потому что я не смог бы быть рядом и знать, что ты не принадлежишь мне полностью, своим телом и своими помыслами. Но ты оказалась слишком большим соблазном для меня. Клянусь, если бы я знал, что не смогу сдержаться и поставлю свою метку…