На том и разошлись.

Самое интересное, что насчёт идеи я почти не слукавила. Давешний сон действительно навёл меня на мысль… Если Шекки остался в Лагоне – может и выгореть.

Разыскать Соула оказалось куда проще, чем можно было предположить. Практически наудачу я сунулась к тому холму, где мы впервые встретились – и не прогадала. Зияющая и отчётливо любопытная пустота в ментальном пространстве ясно говорила о том, что хозяин дома. И что он бодрствует – немаловажное дополнение, потому что ни один разговор, начинающийся с несвоевременного пробуждения, к добру не приводит.

– Ты ничего не потерял? – взмахнула я свитком вместо приветствия.

Соул вскинулся, резво разгребая бардак вокруг себя – тубусы, пустые пиалы, огрызки лепёшек – и улыбнулся:

– Кое-кого потерял. Но не ожидал увидеть тебя так скоро.

– Ты же обещал мне разговор, – пожала я плечами.

– Да, точно… Рад, что ты цела.

Это было очень искреннее и отвратительно понимающее «рад, что ты цела». Он видел, что произошло с Тейтом – и со мной, но разбрасываться обвинениями и нотациями не собирался. А жаль… Может, после десятка-другого упрёков я бы взбодрилась, начала бы огрызаться, а после сотни вообще догадалась бы свалить вину на Эфангу.

– Всё относительно, – философски ответила я и села рядом с ним, подогнув под себя ноги. – Тебе не сильно досталось от мастера?

Соул прилёг, опираясь на локоть, и выражение лица у него стало… сложное.

– Мы поговорили. И определили некоторые границы, раз и навсегда. Мастер Эфанга помнит старые времена, иногда ему непросто, и я это понимаю. Свитки, к сожалению, всё же пришлось вернуть, но не беда – я успел дочитать.

– Хорошо, – произнесла я, просто чтобы не молчать. Задать вопрос было нелегко. – Слушай… Ты знаешь, кто такой Ингиза?