Когда адмирал Колчак вошел в Екатеринбург, он поручил следователю Николаю Соколову расследовать обстоятельства убийства. Тот нашел шахту в Ганиной яме и собрал доказательства трагедии – мелкие вещи вроде пряжек от туфель, а на дне шахты – изуродованного спаниеля царевен. Но тел по понятным причинам Соколову обнаружить не удалось.
В 1981 году царская семья была канонизирована Русской православной церковью за рубежом, а в 2000 году – Московским патриархатом. В том же году в лесу на Ганиной яме был заложен монастырь в честь Святых Царственных Страстотерпцев – ансамбль из нескольких деревянных церквей. Семь из них построено в память членов царской семьи. Все они расположены вокруг трагического места – обвалившейся шахты, куда были сброшены тела Романовых и их слуг. Один из храмов срублен в честь Серафима Саровского, любимого святого Николая II и Александры Федоровны.
Гора на Северном Урале «Колчинский камень»
Что же касается Поросёнкова лога, то еще в 1978 году группа энтузиастов обнаружила в урочище захоронение Николая II, императрицы, трех великих княжон и царских слуг. Но предавать огласке находку тогда не стали. Вскрыли захоронение только в 1991 году. После проведения экспертизы, в 1998 году, останки царской семьи были перевезены в Санкт-Петербург и в присутствии первых лиц государства и членов дома Романовых перезахоронены в Петропавловском соборе. В 2007 году в Поросёнковом логе были найдены останки и двух других членов семьи – цесаревича Алексея и великой княжны Марии.
Поросёнков Лог и сейчас место довольно глухое. Никаких храмов и золотых куполов здесь не увидишь. Любители истории найдут в урочище только очень скромный Мемориал Романовых и простой деревянный крест.
Пермь, как и многие города Урала и Предуралья, началась с завода. Частью горнозаводского Урала она стала в 1720-х годах, когда Василий Никитич Татищев заложил на Каме, в устье реки Егошихи, медеплавильный Егошихинский завод. В 1782 году императрица Екатерина II, будучи к тому же княгиней Пермской, оценив выгодное расположение заводского поселка, решила назначить его губернским городом и переименовать в Пермь. Так молодой промышленный город унаследовал топонимику Перми Великой – обширной территории всего угро-финского Предуралья. Вслед за губернским статусом Пермь получила свой первый градостроительный план с прямыми перпендикулярными улицами. Рядом с заводской Петропавловской церковью, ставшей собором, был построен дом для губернатора и гауптвахта для военного караула.
Великая Отечественная война превратила Пермь в крупнейший индустриальный центр. Сюда из западных регионов было перевезено более 60 промышленных предприятий. Сейчас в гуще современной застройки бывает трудно разглядеть губернскую Пермь, которую Борис Пастернак в романе «Доктор Живаго» описал как город Юрятин – «город на горе… дом над домом, улица над улицей, с большим собором посредине на макушке». На пересечении Сибирской и Петропавловской улиц в доме купца Смышляева располагалась когда-то общественная библиотека, где после долгой разлуки судьба свела Юрия Живаго и Леру. Пастернак, живший некоторое время в Перми, наверняка тоже бывал в ее читальне.
На нынешней улице Ленина, 13а, уцелел особняк купцов Грибушиных – тот самый пастернаковский «дом с фигурами», напротив которого жила главная героиня романа. Некоторые называют его самым красивым в Перми. Это один из немногих старинных особняков, сохранивших свои первоначальные интерьеры – мозаичные полы, камины, лепные потолки. В 1902 году его купил миллионер-чаеторговец Сергей Михайлович Грибушин и перестроил на свой вкус в стиле барочного модерна. Самый яркий элемент в декоре фасада особняка – 22 лепные женские маски на парапетах и капителях пилястров. Женские лица на барельефах вполне реальны. Все они выполнены по фотографиям старшей дочери Грибушина Людмилы в возрасте от пяти до восемнадцати лет. «Знакомьтесь, моя дочь Людмила», – любил говорить Грибушин, показывая гостям свой новый особняк.