— Тьфу на тебя, бешеный! Чего ты? Чужого услышал что ли?

Тем ни менее молодая женщина вскочила на ноги и быстро метнулась к двери, проверить засов. Нет, не забыла запереться. Андрей, еще до того, как в полк ушел, сделал такую ​​задвижку, что без разрешения хозяев, в дом можно войти только дверь в щепки изрубив, или вместе с косяком высадив. Надежно.

— Что такое?

Пес рычать перестал, но от порога не отходил. И в этой тишине молодица отчетливо услышала как заскрипел снег под тяжелыми шагами, а потом что-то темное и большое промелькнуло за окном…

— Кто там?!

Тишина в ответ. Только здоровенный Бровко неожиданно прижал уши и попятился от двери, пока не уткнулся в ноги хозяйке. То ли напоминая, что она не одна, то ли наоборот — сам искал поддержки и защиты человека.

— Кто там?! — повторила хрипло молодица и вскрикнула испуганно. — Матерь Божья!

Потому что казалось Маричке, что снаружи, сквозь оконное стекло посмотрел на нее недобрый, злой глаз. Даже пара — красных, как жар, свирепых буркал.

— Святой Боже, святой крепкий, святой пречистый, помилуй нас... — перекрестилась молодица. — Таки накликала беду! Упырь… — и потянулась к поставцу за пистолем.

— Кто бы ты ни был — человек или чудовище — убирайся прочь! Буду стрелять!

На мгновение воцарилась тишина, а потом что-то дернуло за щеколду, засопело недовольно и заскреблось в дверь. Громко, настойчиво. Будто железным гвоздем по доскам водили.

— Господом клянусь, выстрелю! — срывающимся от напряжения голосом, крикнула Маричка. Не слишком то и веря, что удастся испугать незваного гостя. Но, неожиданно, мерзкий скрежет утих, а снег заскрипел быстро-быстро и громко. Как будто что-то огромное, тяжелое торопливо убегало от дома.

3. Глава третья

Не чувствуя ног, Маричка тяжело опустилась на скамейку.

Несколько бесконечных тревожных минут прошло в напряженном ожидании и прислушивании, не вернется ли упырь и отчаянных мыслях: что же делать? Молитва сама просилась на уста и шла от сердца: «Отче наш, иже еси на небесах…», — только и успела прошептать женщина, как снова послышался скрип снега под размеренными шагами, а там и голос раздался. Незнакомый, хриплый, мужской.

— Эй! Хозяева! Есть кто дома?

Маричка вздрогнула, потому что ожидала всего, что угодно. И все же удивилась, что в такую ​​непогоду кому-то вздумалось переться на дальний хутор. Но хоть живой человек. Упыри, как утверждают все, разговаривать не могут, только рычат.

— А кто спрашивает?

— Издалека я… — послышалось снаружи. — В Смилу иду. Сбился с дороги. Думал, пропаду ни за что ни про что… Благодаря Богу и вашей заботе, хозяйка, — огонек в окне заметил. Пустите погреться ради всех святых. Замерз — мочи нет…

Маричка облегченно вздохнула, потому что мысленно уже бог весть что напридумывала себе, и потянулась к задвижке. Но в последний момент вспомнила, как характерник говорил, что упыря Перепелицы сами в дом пустили. Так как дверь целая была, а окна выбиты изнутри. И предупреждал, чтобы люди были более осмотрительными. Особенно в ночное время. А что если ошибаются люди, и упырь все же умеет разговаривать? Рука сама отдернулась.

— Я бы с радостью, но не могу... Хозяина нет дома. Что люди скажут, если узнают, что я на ночь чужого мужчину в дом пустила?

— На милость Божию! — воскликнул незнакомец. — Что же мне делать? Я ведь совсем окоченею! Такой холод собачий, что слюна к губам примерзает. Помилосердствуй, хозяйка!

— Не бойся, не замерзнешь.

Маричка уже решила, как быть. Чтобы и греха на душу не брать за погубленную из-за ее страхов жизнь, и зазря опасности не подвергаться.