Новый Устав может только по мере удачности своей создать условия для постепенного улучшения в будущем этой именно существенной стороны дела. С другой стороны, только тогда, когда возрастет интеллектуальная и нравственная мощь университетов, когда они будут иметь достаточно идеальных сил, чтобы захватить и пленить в пользу науки все или почти все учащееся юношество и возвысить его до высот истинно академического настроения, миросозерцания и образования, – только тогда может быть гарантировано и образцовое преподавание, и нравственное влияние и в средних учебных заведениях, ибо университеты поставляют учителей для средней школы, и характер средней школы не может не зависеть от того, какой учительский товар ей поставляют университеты, стало быть, от того, каково состояние университетов.

Процветание университетского дела есть одно из существенных условий и процветания средней школы, и превосходнейшая законодательная реформа уставов, университетов и гимназий представляет только устроение почвы, которая лишь со временем даст ценные плоды и лишь со временем может постепенно очиститься от плевел.

Посему пока представляется более осторожным к основанной на весьма идеальных предположениях системе полного отсутствия экзаменов в течение четырех- или пятилетнего пребывания юношества в университете сразу не переходить, а ввести такую среднюю систему.

В первое время после перехода в университет с гимназической скамьи, например на первых двух курсах, существуют обязательные для перехода на следующий курс экзамены в конце года по крайней мере по половине числа прослушанных предметов, например по трем из шести, со свободным выбором самих предметов (за исключением разве тех предметов, знание коих необходимо для слушания дальнейших наук и экзамен по которым может быть сделан абсолютно обязательным). На старших же курсах – полная свобода экзаменов. Желающие могут экзаменоваться в экзаменное (весеннее) время по свободному выбору своему по всем прослушанным предметам, по некоторым или вообще не экзаменоваться, с тем, конечно, что университетский ценз приобретается только по выдержании всех подлежащих экзаменов.

Такая система, с одной стороны, создавала бы постепенный переход к полной самостоятельности и свободе занятий и предохраняла бы и тех, которых университет «разочаровал» или не сумел «очаровать» прелестью и воодушевлением науки или которые перешли из гимназии в университет с недостаточно возмужалым характером и развитым умом, от опасности, попав вначале на путь разъединения с университетом, продолжать этот печальный путь в течение всего университетского времени, забыться, облениться и вообще опуститься совершенно и погибнуть в конце концов… При сем нельзя не отметить, что семилетний гимназический курс должен значительно более способствовать появлению в университете людей с недостаточно возмужалым характером и развитым умом, нежели восьмилетний. Год жизни в возрасте переходном от юности к возмужалости значит весьма много, так что мне неясно, следует ли радоваться предположенному сокращению гимназического курса, даже в случае значительного улучшения характера гимназического воспитания и образования[21]. Как бы то ни было, указанная система университетских экзаменов является мерой страхования против разных опасностей для тех, которые бы по возрасту своему и свойствам ума и характера не поддались воздействию силы притяжения университета, особенно в случае небольшой интенсивности этой силы. Здесь для наиболее юных студентов существуют напоминания, действующие и на чувство чести (доходящие и до сведения тех, которые могут оказать на них нравственное влияние) и заставляющие серьезно призадуматься и изменить образ жизни и легкомысленных (кроме разве тех, которые, так сказать, абсолютно безнадежны). Те же, которые перешли на третий курс, даже и худшие и более слабые из них, именно нуждавшиеся вначале в добавочном психическом давлении, смело могут быть предоставлены собственной заботе о себе. Независимо от достигнутого возраста и развития, они имеют, так сказать, уже приобретенный университетский капитал, которым дорожат, и приближается время окончательного устроения жизни – для беззаботного легкомыслия и детского настроения совсем мало почвы. Конечно, отдельные исключительные случаи крайнего легкомыслия мыслимы и здесь, они не исключены и в старческом возрасте, но нельзя же из-за этого подвергать всю прочую массу вполне взрослых людей излишней, а потому и вредной опеке.