Мистер Тидэй похлопал себя по карманам и извлёк пару радужных бусин. Неужели всё-таки вор?! Сомнения снова накинулись на меня стаей изголодавшихся псов.

Кролик у груди заволновался, захлопал ушами и издал хриплый подвывающий звук.

Мужчина немного помедлил.

– Мисс Рени. Я бы хотел, чтобы вы не удивлялись. Там, откуда я прибыл, на подобные вещи внимания не обращают, но здесь, возможно, они будут выглядеть несколько необычными.

Я пожала плечами, стараясь не показать, что он меня заинтриговал. От его взгляда кружилась голова. Как-то мне это не нравилось.

– Зато приукрасите вход в дом замечательнейшим растением, которого нет ни у кого в этом городе.

Улыбка у него мальчишеская. Так часто улыбались братья Идволдсоны, пока были детьми. Мистер Тидэй тем временем закопал голыми руками по бусине прямо в вазоны.

Кролик заурчал и начал выводить совершенно непристойную песнь, подтявкивая и подвывая. Тут же с радостью отозвались соседские собаки. А потом у меня глаза на лоб полезли: из земли проклюнулись и потянулись вверх два голубовато-белых деревца.

Росли как на дрожжах, вытягивались, растопыривали в стороны веточки, что завивались стружкою.

– Ай! – радужный зайка рванул из рук с силой, что абсолютно не угадывалась в небольшом тельце. Задними лапами он прочертил глубокие и болезненные царапины на руках.

Выступила кровь. Голова закружилась сильнее.

– Я помогу вам, – этот несносный тип очень близко. Бесцеремонно хватает меня за запястья. Цепко, но бережно. Рассматривает царапины на свет. Внимательно, как учёный на пороге открытия. Качает головой, а затем прикасается губами вначале к одной руке, затем к другой.

Быстро. Я ничего сделать не смогла. Ни выдернуть руки, ни отшатнуться. В голове – бесконечная карусель. Я, в общем-то, достаточно смелая. Способна и мобиль водить, и на крышу, если надо, залезть. Многим местным клушам не снились подвиги, что порой совершала «эта возмутительная мисс Пайн». Я и лягушку в руки возьму, да. И папину лабораторию взорву – без проблем.

Был во мне только один-единственный изъян: я не переносила вида крови и ничего не могла с этим поделать.

– Что вы делаете? – эхом в ушах мой слабый голос.

– Останавливаю кровь, – дробится на осколки спокойный голос наглеца.

Возле вазонов радужный кролик стоит на задних лапах, а в передние ему падают стебли и завитушки с диковинного растения.

– Отличный день рождения, – бормочу я, проваливаясь в темноту.

– День рождения? – в голосе мистера Гесса хищное оживление. – Тогда я ваш подарок, – торжественно заявляет возмутительный наглец. И это были последние слова, которые услышала я, прежде чем окончательно упасть в обморок.

Местные матроны аплодировали бы стоя: неудачница и старая дева мисс Эренифация Пайн свалилась в руки очаровательному и привлекательному молодому человеку брачного возраста, как перезревшая груша.

3. Глава 3. Праздничный обед

Гесс

Она пахла одуряюще. До головокружения. До темноты в глазах. Нет, даже не сама кровь – это бы я понял. От неё шла волна, способная сбить с ног.

Не духи, не мыло, не запах тела, нет.

Нос улавливал вкус её энергии, золотистой ауры – мощной, как небесный свод.

Мисс Рени, бойкая и живая, боялась крови. Я подхватил её, увидев, что девушка готова уйти за грань сознания. Не удержавшись, прижался губами к каплям крови. Хорошо, что она отключилась. Провёл языком по ранкам, сдержавшись, чтобы не застонать. Но я стонал – беззвучно, внутри, наслаждаясь, как последний дурак.

– Что ты натворил, мерзавец? – тихо выругался на мерцателя. Тот и ухом не повёл, только стрельнул хитрым взглядом, продолжая хрумкать бело-голубые ветки мимей.