– Вы! Кто вы такой и как сюда попали?

Я вздохнул. Кажется, она повторяется. А я, было, подумал, что мы уже утрясли этот вопрос и перешли на другую стадию общения. Увы, я ошибался.

Рени

Он был отвратителен – наглец, разлёгшийся на полу в моём гараже. Воплощение всех недостатков, что я так не любила в мужчинах, начиная от внешности, заканчивая развязными манерами.

Высокий, опасно поджарый. Не хлипкий тонкий деликатный юноша, а худой жилистый хищник с мрачным взором, что разглядывает тебя из-под опущенных ресниц.

Может, потому я так ощетинилась и пошла в нападение. Здесь моя территория и моя вотчина, поэтому не место подобным хлыщам!

Мужланище хмурило брови, словно не совсем понимало, что я ему выговариваю. Да оно, наверное, совершенно не поняло, о чём я толковала!

Взять хотя бы заявление, что я вкусно пахну – бесстыдное, возмутительно наглое! Я даже поперхнулась и растерялась. Вспотела и сдула влажные локоны с глаз.

И тут чудовище протянуло ко мне руку и пальцами пощупало мои волосы, словно тысячедолларовую купюру.

– Золотоволосая. Удивительно.

И голос у него, как у жирного соседского котяры – низкий и довольный, словно он сливок обожрался.

Как я не перешла на ультразвук – не знаю. Но, кажется, кричала и противно подвизгивала на поворотах, как отцовский мобиль.

Потом он чуть не купил меня радужным кроликом, но я вовремя опомнилась. Рени Пайн никогда не была тупоголовой дурочкой, что бы ни сочиняли женоненавистники про крохотный мозг блондинок! Пришла пора разобраться с хамом и наглецом и вышвырнуть его вон.

– Вы! Кто вы такой и как сюда попали? – процедила ледяным голосом и посмотрела на мужчину строго и с нескрываемым презрением.

Он вздохнул, помедлил, развёл руками, словно извиняясь.

– Меня зовут Айгесстидэйзамирз, и я, как уже говорил, прибыл издалека.

Вначале я поперхнулась. Затем прыснула, невольно зажав рот рукой, а потом расхохоталась, не в силах сдерживаться. Упала на винтовой стул, прижимая радужного кролика к груди. Зверёк пошевелил ушами и заурчал, как кот, тычась мягким носом в распахнутый ворот рубашки.

Мужчина нахмурил брови и посмотрел на меня непонимающе, изучая, как экзотическое животное.

– Что показалось вам смешным, мисс Рени?

Я попыталась отдышаться, но новый приступ хохота накрыл меня с головой. Я смеялась до слёз. Сдувала волосы с глаз и опять смеялась.

Незнакомец явно недоумевал и начинал сердиться. Я видела, как жёстко он сжал губы, как на подбородке обозначилась ямочка, а на щеках заходили ходуном желваки.

– Имя, – задыхаясь, прохрипела, пытаясь всё же придушить неприличный смех. – Я думала, только у меня отвратительное имя. Оказывается, я ошиблась. Ай… как вы сказали?

– Айгесстидэйзамирз, – повторил этот несносный тип совершенно серьёзно. – Что в нём отвратительного? И что не так с вашим именем, Рени?

– Мисс Рени или мисс Пайн, – педантично поправила я мужчину. – Да о подобное имя язык сломать можно. Как пришло в голову вашим родителям назвать собственное чадо таким… зубодробительным сочетанием?

– Обычное имя для нашего рода, – невозмутимо ответил странный незнакомец. – Не забывайте: я не здешний. А Рени звучит очень красиво, на мой вкус.

Я вздохнула. Конечно, можно не признаваться, но если он задержится в Лидли, всё равно узнает. Пусть уж лучше от меня.

– Эренифация Пайн. Так зовут меня полностью, – ещё один вздох. – Всегда мечтала, чтобы меня звали кратко – Рени, но не вышло.

Он оживился, сверкнул белозубой улыбкой – ослепительной, как молния. Я вдруг почувствовала, что нечем дышать. Спокойнее, Рени, спокойнее. Помни: ты терпеть не можешь подобных субчиков! Опасных, как ягуары, абсолютно хищных и беспринципных!