– Да, ему уже лучше, – улыбнулась волшебница.

Идти в пижаме и пледе поверх было почти невыносимо холодно, но Рей заставил себя дойти самостоятельно. Благо, кроссовки были на нём.

Трудности возникли только с подъёмом на крыльцо, но тут помог Павел: подал руку и довёл до отапливаемой части дома.

Добрый он паренёк, простой и чрезвычайно болтливый:

– Помню, как-то колено расшиб на этом крыльце. Всегда его не любил. Так что осторожнее, оно коварное! – говорил он по-русски, но Рей, удивительное дело, всё понял. – Не переживай, Тайка тебя ещё бегать научит, будешь кроссы по целому часу гонять. Я первое время чуть не помирал, но потом втянулся – до сих пор бегаю по утрам.

– Я рад за тебя, – Рейнард с трудом держал спину прямой, а колени то и дело норовили подогнуться от слабости и голода.

– Рей, иди пить отвар! – донеслось с кухни.

Павел рассмеялся, когда заметил, как скривилось при этом лицо Рея.

– Попроси её приготовить праздничный отвар. Она не откажет. Отвечаю, этот вкус тебе точно понравится! – по большому секрету поведал Пашка.

– С-спасибо, – кивнул Рей и, держась за стены, пошёл на зов.

Пожалуй, сегодняшний день – самый настоящий праздник – праздник старта новой жизни! Какое сегодня число, кстати? 18 октября. Надо запомнить.

9. Глава 8. Смертельный удар

Таисия Блинова

Рей, как ребёнок, обрадовался отвару с мёдом. Пашка, мелкий болтун, раскрыл секрет праздничного отвара раньше времени.

Всего одна ложка мёда кардинально меняет вкус напитка, делая его похожим на обволакивающе нежный древесный нектар и немножко на шиповниковый взвар.

Обычно я добавляю мёд пациенту, когда он уже уверенно идёт на поправку, и его опухоли активно рассасываются.

Но Рею я не смогла отказать. Он заслужил поощрение.

– Тай, мы сегодня поедем, – грустно и немного виновато улыбаясь, сообщила Катя. – Через час Рома отвезёт нас и своих родителей в город, а оттуда мы на самолёт и домой.

– Так скоро?

– Когда собрались к тебе так спонтанно, как-то не подумали, что устроим тут такой балаган. Прости, мне так неловко... – она всплеснула руками.

– Катя, я действительно рада была повидаться с вами, просто так вышло, что у Рея сейчас самый тяжёлый период лечения.

– Ох, мне так хочется тебе чем-нибудь помочь, поддержать... Но, ты знаешь, как я боюсь напоминаний о пережитом кошмаре, когда тебе говорят, что твоему единственному сыну осталось жить всего пару месяцев... – снова по её намакияженному лицу потекли слёзы. Любит Катя поплакать, этого у неё не отнимешь.

Мы распрощались очень скоро, я и не заметила, как дом опустел. Теперь в деревне снова станет тихо.

Рейнард, пообедав, уснул, а я села на кухне с большой кружкой тёплой воды. Впервые за всё время пребывания в Охотке у меня появилось абсолютно свободное и спокойное время. Не надо ни прибираться, ни готовить, ни стирать – Катя всё привела в порядок, пока мы с Реем были в городе. Даже спать не хочется. И мне бы наслаждаться минутами уединения, но подсознание просигналило, что и тут есть подвох.

Мне тут же стало тревожно. Потому что у меня за радостью вечно следует какая-нибудь эмоциональная яма или дохлая крыса на пороге.

Спустя несколько часов нелёгкая принесла пусть не крысу, но и не слишком-то желанного человека: Рому. Пьяного.

– Таечка. Ты ко мне несправедлива, – он, не спрашивая разрешения, оттеснил меня внутрь коридора и, пошатываясь, прошествовал на кухню.

– Рома, ты пьян. Тебе лучше уйти домой, – я встала у него на пути, как бы показывая, что ему тут не рады.

Никогда его раньше таким не видела. Не понимаю, почему он до сих пор в деревне? Он же вроде повёз своих родителей и Катю с Пашей в Горно-Алтайск? Так почему вернулся, да ещё и напился?