Она плакала, размазывая макияж, так старательно исполненный и ставший причиной того, что она опоздала на встречу. Будь она моложе, то успела бы и не допустила малолетку на свое окученное поле.

«Мало мне его жены, которая в любое время может отобрать у меня мое воскресенье. Сколько раз так бывало – выходишь из дома при полном параде, а тут звонок: не могу, едем в кино с детьми, а ты хоть удавись, со своей красотой неземной…»

Приходько тоже торопился, надо было успеть на обед с родителями, которые всегда приходили в воскресенье.

Он успел, все обошлось, пообедал, лег спать и спал до вечера, до начала фильма «Старикам здесь не место» – такое кино он для равновесия после пережитого стресса решил посмотреть. Каждый раз когда он видел Хавьера Бардема с цилиндром-убийцей, то трепетал. Ему казалось, что главный герой стучит в его дверь, и тогда он нажимал на пульте кнопочку, и все исчезало.

На следующий день семья отбыла на отдых, оставила много еды в холодильнике и прощальные следы одинакового цвета помады на щеках.

До вечера он не вставал, ждал приземления самолета, и только когда лучшая часть семьи вошла в номер отеля за бугром, успокоился.

Он знал про себя, что грешен, и боялся, что возмездие за его грехи ударит по близким. Такое бывало в его окружении, и он всегда нервничал по этому поводу.

Утомленный ожиданием прилета и водкой, выпитой для анестезии, он прилег под новости, где так называемые эксперты обсуждали грядущие неприятности в жизни.

Сытые, довольные люди в хороших костюмах пугали обывателей невзгодами и призывали сплотиться в одной лодке. Это было смешно: на «Титанике» тоже не хватило лодок. Требовать не раскачивать лодки, которых не хватает, не просто глупо, а даже омерзительно.

Во вторник он приехал на работу к обеду, посмотрел сводку, забрал в сейфе дневной приход от добросовестных клиентов, которые платят за лояльность, и поехал в головной офис, отдать дань таланту и мудрости руководства.

Дань за два дня была неплохой, водитель и охранник перли обе сумки известной марки – с такими хоккеисты премьер-лиги ездят на выездные матчи. Был случай, когда в такой сумке пронесли трех мальчиков из младшей группы на матч звезд.

Дань приняли благосклонно, и замначальника ждал его для доклада.

Он начал что-то говорить, но куратор из бывших комитетчиков позвал его в комнату отдыха и принялся под рюмочку объяснять остроту момента.

Выходило, по его словам, что наступает пиздец, и не просто пиздец, а полный, такой полный, что накроет, как ковчег Ноя.

Приходько понял притчу – тестя свалят, как оборотня, его, как зятя, погонят сраной метлой, а новые из другой семьи заберут все концы, и никто, никто из бывших клиентов ничего не принесет, а если принесут, то только повестку из Главного следственного управления.

Приходько напрягся.

– А что делать? – робко спросил он у куратора.

Тот твердо сказал:

– Валить надо! Я уеду в Уругвай, там у меня запасной аэродром. Если хочешь, поедем. На хуя тебе этот Нюрнбергский процесс – не повесят, так все отберут и ославят врагом. Посидим там пару лет, поокаем и вернемся на белом коне. Думай, до августа надо решить, потом кранты, будешь падать, как нефть.

От такой новости Приходько ошалел: как такое может быть? Да не может такого быть, не может такое случиться! Он решил стоять на своем и достоялся, пока все как бы свое стало колхозным, группа товарищей пришла и отправила всех кого куда.

Приходько тихо свалил, тесть попросил его не трогать, а сам после допроса стрельнул себе в голову. Хоронили по военному уставу, с салютом, но в закрытом гробу.