- Если решил поразить своим обнаженным телом, то на меня это не действует. Я по девочкам специализируюсь. Мне больше Зара нравится, - бурчу самое нелепое оправдание в попытке оттолкнуть от себя.

- Врешь… - уверенно выдает, чуть приостанавливаясь между порхающими поцелуями.

Закатываю глаза и пялюсь на белый потолок, отчаянно размышляя, как остудить горячий порыв. Перехожу к самой действенной угрозе.

- Придется поверить, иначе это последний раз, когда я к тебе не то, что захожу в комнату, а просто разговариваю!

Несмотря на угрозу его губы еще горячее, чем руки. Жалят кожу. Кипятком ошпаривают и отступают. Дают несколько секунд, чтобы охладиться и вновь обжигают.

- Как ты по-настоящему выглядишь? Я хочу увидеть настоящую Мору.

- Нет, - холодно отвечаю, тем самым ставлю между нами стену. Прочную, бетонную. Созданную из облика мертвой Элизабет и моего прошлого.

- Почему я не чувствую твоего запаха? Такого не бывает… - бессвязно бормочет мне в грудь, обхватывая ее крепкой рукой, массирует подушечкой большого пальца, а пахом трется о мой лобок. Вперед-назад. Не успеваю толком отреагировать на такую наглость, как вдруг чувствую пальцы Альберта на моем украшении, спокойно лежащем в ложбинке между грудей. В панике накрываю камень ладонью и крепко сжимаю, хватаясь, как за спасение.

- Не смей его трогать! - нервно приказываю.

Наконец-то Альберт прекращает поцелуи и поднимает голову. Пристально вглядывается в мое лицо своими мутными голубыми глазами, подернутыми сонной дымкой.

Даже сквозь лихорадку Волк подмечает странность в поведении. Подозрительно, что я так переполошилась и накричала на пустом месте? Да? Постепенно приходит к какому-то плохому выводу, потому что с недовольством прищуривается. Явно думает, что это подарок от любимого парня, раз настолько сильно дорожу им и запрещаю прикасаться.

- Ты всегда его носишь. Безвкусица. Я много тебе дарил украшений, но ты их неизменно возвращала обратно.

Разумеется, возвращаю. Если бы приняла, это бы означало, что принимаю ухаживания и ему светит секс.

Очевидные вещи не произношу вслух, а пытаюсь оправдаться достаточно качественно, чтобы не возникло подозрений насчет украшения:

- Его подарила моя мама. Не трогай, пожалуйста.

Альберт ставит ладони по бокам от моего лица и вглядывается, проверяя насколько правдивы слова. Хотя бы прекращает давить весом. Теперь легче дышать.

На его лице хорошо заметна временная борьба чувств. Пока настало неловкое молчание я нечаянно бросаю взгляд на его шею… на всё мужское напряженное тело, которое возвышается надо мной с намерением овладеть. Подмечаю странные раны-полосы, словно от звериных когтей на мужской шее. Даже у меня за несколько дней укус истинного затянулся на плече. Еще с большей старательностью оглядываю развитый пресс, грудь. Один синяк на ребре, второй - на боку, уже светло-зеленый…скоро совсем исчезнет.

- Альберт, - крепко хватаю его за руку, так что Волк морщится. - Что ты делал в ночь полнолуния? В тот день, когда я ходила на встречу с теткой?

- Бегал, нюхал, дрался и трахался, - говорит с очевидной яростью в голосе и желанием продемонстрировать свою популярность среди женского пола. Затем переваливается на бок, встает в полный рост и при этом раздраженно выговаривает:

- Бл*дь, блохастая, умеешь настроение испортить!!!

Натягивает шорты, а член-то по-прежнему стоит и подсказывает, что парень крайне возбужден нашей близостью. Не много смущает этот факт. Тихонечко и послушно жду, когда он успокоится.

После очень долгого и затяжного молчания осторожно интересуюсь: