- Альберт, это ты? - на вопрос естественно нет ответа, но черный влажный нос вымученно утыкается в мою ладонь, мысленно умоляя: "Погладь, пожалей, мне больно".
Охотно выполняю просьбу, поглаживаю черную шерсть. Подбадривающими словами успокаиваю Волка, одновременно враждебно поглядываю на Шакса. Змей занят тем, что матерится и плюется, словно в рот попало что-то невкусное. Окровавленной рукой, разодранной до мяса, он, забываясь, иногда вытирает свои губы и клыки. От этих действий все его лицо теперь в ужасных разводах крови. Страшное зрелище.
- Фу, бл*, вонючая псина! - змей ни на что не обращает внимания. Его заботит только то, что пришлось укусить пса. И теперь он постоянно выплевывает слюну, прогоняя вкус чужой крови и запах Волка.
- Что ты с ним сделал? - агрессивно кричу.
Мне хочется сделать ему очень больно. Сильно ударить несколько раз и даже то, что Шакс тоже пострадал во время драки, меня отнюдь не успокаивает.
- Укусил, если не заметно. Поганая псина! Твой еб%%рь, что ли? - в ответ бесится Змея, взрываясь праведным гневом.
На специфический вопрос о наших отношениях с Альбертом умалчиваю, да и ему не сильно интересно, потому что он почти сразу возвращается к мыслям о себе любимом. - Мне бл* гораздо интереснее, как он прошел через охранников?
8. Блохастая Элис
POV Альберт
Кто бы знал, что однажды полуживой буду лежать на кровати и ТАК реагировать на блохастую Элис, а ведь всего полтора год назад она вызывала лишь омерзение и брезгливость...
***
Полтора года назад. Первый курс Элис.
Впервые наша встреча происходит на первом курсе в кабинете ректора.
Дело в том, что дед позвал к себе и как бы мне не хотелось отказаться, я уважаю возраст предка, следовательно, вынужден пойти. По дороге стараюсь не заплутать в многочисленных подвалах, благо по памяти нахожу необходимый кабинет. Черная дверь с изображением трехлистника - знака университета - закрыта для посторонних лиц, только не для внука ректора.
Узнав меня, секретарь деда улыбается, встает из-за рабочего стола и дарит многообещающую улыбку, от которой нигде не спрятаться. Я впервые появился у ректора в кабинете еще будучи школьником, но эта тридцатилетняя дама, пока вдвоем ждали окончания совещания, успела сделать мне минет под столом. Я не просил, но какого хрена должен был отказываться? Молодой, глупый, кровь горячее, лавы. Зато по прошествии энного количества лет понимаю, надо было отказать, ведь теперь меня при любом удобном случае меня бессовестно домогаются, а я предпочитаю девушек, не перешагнувших четвертый десяток.
Я лишь киваю на ее выразительный взгляд и, пресекая возможное начало разговора, сразу направляюсь к двери ректора. Женщина, заметив уловку, громко цокая шпильками пробегает несколько метров, и блокирует дверь своим выдающимся телом. Спиной встает к ней, а внушительной грудью при этом упирается в меня.
- Кофе или чай, Альберт?
Улыбается, словно ей подарили сосательный леденец, и она готова его облизать от самой ножки и до розовой вкусной головки. Я уже настолько привык к вниманию женщин, что соблазнение не трогает от слова «совсем». Со скучающим выражением на лице продолжаю смотреть на нее и ждать, когда до секретаря дойдет отсутствие с моей стороны интереса в подобных развлечениях.
Но до женщины, видимо, не доходит этот очевидный вывод, поэтому я слышу новые страстные намёки:
- Вы возмужали. Мне интересно во всех местах или нет?
Вместо немедленного ответа я долго и молча думаю: как правильнее отреагировать, чтобы донести очевидное? Решение проблемы рождается постепенно. Впрочем, я не тороплюсь, хочу насладиться ее наивностью, граничащей с глупостью, и посмеяться. Не торопливо наклоняюсь к женскому лицу и останавливаюсь возле ее губ, своим поведением даю отчетливо понять, что нахожусь на грани того, чтобы страстно впиться в жаркие губы. Весьма пылко посылаю мысленное согласие на любые грязные предложения и страстным взглядом, добивая женщину, обвожу ее прекрасно-развратный вырез блузки пальцем. Её учащенное дыхание… чуть приоткрытые от нетерпения губы… порозовевшие щёки… внезапно вызывают острый приступ смеха. Не удержавшись, из меня вырывается смешок. На этом концерт считаю законченным и потому равнодушно выдыхаю: