- Разве вы не запрещаете мне пить алкоголь? - удивилась я.

- Сегодня можно, - он прикоснулся краем своего бокала к моему. Я отпила большой глоток. - Прости. Я не думал, что мой вид во время ритуала настолько шокирует тебя.

Я залпом осушила свой бокал. Сокол тут же наполнил его снова. Он что, напоить меня хочет? Во все тяжкие пуститься решил? Я отпила еще немного. Вино потихоньку начинало опьянять, помогая расслабиться.

- Дело не в этом, - сказала я наконец. - Да и не смотрела я на вас почти.

- А в чем тогда? Тебя напугали цепи? - я поморщилась. Если бы дело было в них...

- Меня смутило не то, что вы... а то, что я... это... - способность связно излагать мысли вино не вернуло. - Что вы меня видели, - я вспомнила, как медленно и аккуратно он снимал бинты. - Всю.

- Не волнуйся. Я ведь не первый век живу, – он протянул было руку, чтобы погладить меня по голове, но тут же отдернул. – Я и не такое видел.

- Было бы хоть на что смотреть, - проворчала я тихонько. Но Сокол услышал, вскочил с места и вышел в гостиную. Вернулся он с зеркалом, которое снял со стены.

- Не знаю, кто сказал, что ты некрасивая и глупая, но зря ты в это поверила. Посмотри на себя.

Он сел на кровать и поставил зеркало мне на колени. Я искоса взглянула туда. Что со мной стало?

У меня глаза тоже, можно сказать, рыжие. Светло-ржаво-коричневые. Точнее, были такими. А сейчас стали яркими, желто-оранжевыми, как у кошки. И волосы будто ярче. Огненнее.

- Мои глаза… они цвет поменяли!

- Скорее, вернули настоящий. Ты теперь похожа на тигренка, – он покосился на мой несчастный пеньюар. – Только эти кружева тебе совсем не подходят. Где ты видела тигренка в кружевах?

Я еле сдержалась, чтобы не огреть его чем-нибудь тяжелым. Тем более, что вино сделало меня храбрее.

- Я не ребенок!

- Конечно же нет! – проворковал Сокол, унося зеркало. – А теперь давай-ка я погашу свет, и ты будешь баиньки.

Бокал полетел ему вслед, разбрызгивая остатки вина. Сокол поймал его, не оборачиваясь. Свечи погасли.

- Ложись спать, Йована. Набирайся сил перед дорогой. И смотри сны.

Я фыркнула и отвернулась к стене, злясь на него. Какой я ему тигренок! Я маг, допущенный к практикам! И не самый слабый. Ничего, господин симпатичная попка, ты меня еще узнаешь. Я не я, если буду все это терпеть. Вот приедем в столицу, сбегу. И без твоей науки справлюсь. Вернусь к тебе госпожой Иванкой, тогда и поговорим.

Казалось, что я всю ночь не усну, но вино и мягкая перина делали свое дело. Я успокоилась и задремала…

Иногда мне кажется, что за окном не дождь моросит, а льется серая краска. Все стало серым: небо, забор вокруг приюта, полоска моря за забором, земля, трава и камни. Оттенки разные, а цвет один.

Осталось только одно цветное пятно на всем свете. Мои рыжие волосы. «Ты вечно ревешь, вот они и заржавели,» - сказал как-то раз отец. А я поверила и научилась плакать без слез. Глупо. Мастью я в него пошла, его волосы и борода оранжевые, как морковь.

Дождь, снова дождь… Как мало здесь солнечных дней. Мне почти всегда грустно.

Чайка. Белая-белая, кажется, что она светится. Их много на нашем острове. Могли бы улететь отсюда в любой момент, а они остаются, глупые.

Говорят, я скоро отсюда уеду. Меня и еще нескольких старших девочек заберут в Университет, учить настоящей магии. Совершенно точно известно, что маг-наставник уже выехал за нами. Если это правда, то я уеду еще до своего дня рождения.

Я повзрослею в пути. Забавно, правда?

Однажды я научусь колдовать. Я способная, я точно знаю. Превращу себя в белую птицу и смогу улететь туда, куда захочу. Когда-нибудь я отращу себе крылья.