Эта свадьба. Он столько раз порывался отказаться, но понимал, что королевский совет всё равно её выдаст замуж. «Я сделаю всё, чтобы ей было хорошо рядом со мной. Я же вижу, что у неё мозг с сердцем спорят. Так неужели я не смогу пробить блокаду разума?» – в который раз он говорил себе, прекрасно понимая, что ему будет сложнее, чем ей. Он знал все законы системы и знал, через что ему предстоит пройти. Она же стоически отказывалась хотя бы просмотреть придворный кодекс.

Анжелика вошла в зал. Генри дал ей пять минут на разговор с отцом. «К сожалению, у нас мало времени. Я скоро должен буду уйти. После свадьбы наговоришься», – брат был жёстче Трегира. И Анжелика даже не подозревала, насколько ему это тяжело давалось. Но она, словно ребёнок в переходном возрасте, требовала жёсткие рамки.

–Папа, милый папа! – Анжелика, как маленькая девочка, бросилась на шею к приёмному отцу.

Генри ждал потока слёз. Но их не было. Ему вспомнились слова Трегира: «Она, как сухая ветка, сгорит, если не будет плакать...» А она не плакала. Ни Трегир, ни Генри ни разу не видели её слёз. Никто, кроме подушки. Она закрывалась в спальне и рыдала, как рыдают девчонки. Вот и сейчас она обнимала отца за шею, но слёз не было. Слёзы – эта драгоценность, которую она не могла себе позволить показать.

–Папа, ты знаешь, что меня выдают насильно замуж?

–Знаю, доченька, знаю, милая, – Сергей Ерболович прижимал к груди голову своей старшей дочери. Его глаза щипало. Он как мог сдерживался, чтобы не заплакать. – Что поделаешь, такова судьба женщины. Мне господин Трегир рассказал как и почему. У тебя будет хороший муж. Он тебя очень сильно любит... Смотри, бабушка Зубейда мужа своего впервые на свадьбе увидела. А мамина сестра Малика, хоть и была знакома с Каримом, так ведь и её не спросили, а просто объявили, что замуж выдают. Это мама твоя по любви выходила. На Востоке до сих пор родители часто за молодых решают. И бабушка, и Малика счастливы в браке. И у тебя будет всё хорошо!

Анжелика отстранилась от отца. Она посмотрела каким-то недоверчивым холодным взглядом. Это говорит её отец, отец, от которого она ждала утешения? Нет, пусть не утешения, а слов, порицающих этот брак, слов, согласных с её сердцем. А вместо этого отец призывал смириться...

Анжелике в силу её возраста и жизненного опыта не дано было понять, что отец желал ей добра. Понимая, что нельзя ничего изменить, он пытался её призвать принять реальность такой, какая она есть. Трегир попросил помочь убедить Анжелику. Сергей Ерболович после ухода Трегира ещё долго шагал по апартаментам, возмущаясь, но Махабат Тимировна всё-таки уговорила его успокоиться и посмотреть на это как на свершившийся факт. В одном они были согласны, что Трегир любит Анжелику, и обоим хотелось верить, что он сделает всё для счастья их девочки.

Анжелика выпрямилась, гордо подняла голову:

–Ладно, давайте репетировать, – холодный тон резанул как нож по сердцу отца.

В зал вошёл какой-то мужчина. Он поставил отца по правую сторону от Анжелики. Показал, как следует приподнимать платье, с какой скоростью они должны будут пройти через зал к алтарю, как отец должен будет передать свою дочь в руки Трегиру – поддерживая за талию, вкладывая руку девушки в руку жениха.

Девушка не спорила. Делала, что ей говорили, глядя перед собой безучастным взглядом.

Репетиция окончена. Анжелика вошла в свои апартаменты. Она отпустила Мэри, чтобы никто не мог помешать ей поплакать. Но остаться одной Анж не удалось.

–Ваше Высочество, разрешите? – доктор Смит со своим дежурным чемоданчиком зашёл к принцессе. – Господин Трегир попросил вас осмотреть.