– Я слышал, утром тут была какая-то ссора, – произнес отец. – Но он сидел в таверне в своем обычном углу и писал, так что, видимо, все хорошо кончилось. Когда он придет, надо будет поднажать на него с новой пьесой.

Анна взялась за каминную резную полку и уставилась на стреляющие язычки пламени. Роберт Олден сегодня придет к ним на ужин. Она не хотела видеть его так скоро после того, как перевязывала ему рану. Каково ей будет смотреть на него через стол и молчать о его тайне?

И как ей удержаться, чтобы не дотронуться до него?

– Отец… – начала было она, но в этот момент раздался стук в дверь.

– Я открою, – сказал Том и попытался выбраться из кресла.

Анна покачала головой:

– Нет, лучше я. Кажется, Мадж мудро нашла себе другое занятие.

Она сделала глубокий вдох и медленно направилась к двери, готовясь снова увидеть Роба и встретить его совершенно бесстрастно. Однако это был вовсе не Роб. В дверях стоял Генри Эннис – один из актеров труппы.

Он с улыбкой ей поклонился. Анна резко отстранилась, испытав неприятный и необъяснимый укол разочарования.

– Мастер Эннис, мы уже несколько дней вас не видели в «Белой цапле».

Улыбка Генри стала еще шире, он схватил ее за руку и поцеловал пальчики. Анна засмеялась. После Роберта Генри Эннис был самым красивым мужчиной в театре: худощавый блондин, он напоминал ангела, в отличие от Роба, темного, как сам дьявол. Генри слыл веселым шутником, легким и открытым, как ясное летнее небо, без всяких тайных глубин.

Анне всегда нравилась его компания. С ним она тоже начинала смеяться и забывала обо всех своих обязанностях и тревогах. Она не нервничала и не смущалась, как в присутствии Роба.

Помимо своего желания, она глянула через плечо Генри в темноту сада. Но там никого не было.

– Моя прекрасная Анна, – произнес Генри, когда она взяла его под руку, чтобы отвести в дом, – расставаться с тобой было невыносимо, но, поскольку в последней постановке для меня не было роли, я подумал, что лучше мне съездить и навестить родных. В последнее время я преступно редко их вижу.

– Родных? – удивилась Анна.

Живя странной, лениво-праздной жизнью Лондона, она часто забывала, что у актеров еще есть где-то семьи и другие родственные связи, а дом отца для них лишь временное пристанище.

Значит, у Роба тоже есть семья? Жена и синеглазые детишки, которые живут где-нибудь в уютной деревне?

– Мои мать с сестрой живут в Кенте, – сказал Генри. – Я не видел их много месяцев.

– В таком случае, надеюсь, ты застал их в добром здравии?

– Очень добром. Может, немного скучающими – им всегда не терпится услышать о Лондоне.

Анна лукаво улыбнулась:

– А особенно о твоих лондонских ухаживаниях. Наверняка твоей матери хочется понянчить внуков.

Генри печально рассмеялся, его красивое лицо чуть порозовело.

– Скорее всего. И мне бы так хотелось… – Он замолк и отвернулся.

– Хотелось чего, Генри? Послушай, мы же друзья! Ты можешь мне рассказать?

– Мне бы так хотелось познакомить ее с тобой, Анна. Мне кажется, вы бы с ней очень поладили, – смущенно договорил он.

Эти слова, сказанные тихим серьезным тоном, так ее поразили, что она резко остановилась прямо в дверях столовой. Генри хочет познакомить ее со своей матерью? Но ведь их отношения – только дружба? Хотя он милый парень, такой симпатичный и добрый…

Она задумчиво посмотрела на него в тусклом свете чадящих свечей. Да, он красивый малый и так серьезно на нее смотрит. Наверное, дружба могла бы стать отличным началом. Дружить так приятно и безопасно – никакой угрозы ее спокойному существованию, тихой жизни, которую она так кропотливо выстраивала для себя.