– Я совсем не умею танцевать стриптиз, – растерянно произношу, беря в руки вещи. 

Русские народные танцы, которые я танцевала в одиннадцать лет, затем отдав предпочтение латиноамериканским, мало походили на стриптиз. Но мне вовсе не хотелось посрамить честь сестры. Могу, конечно, повести хоровод. Но вряд ли кто-то из местных оценит. Впрочем, если я буду снимать в процессе платье…

– Одевайся, времени мало. Повиляешь бёдрами, им с хватит лихвой. Главное – тряпки сними, – буднично объясняет и вкладывает мне в руки бокал с шампанским, – твой выход после нас. Выпей, расслабься. 

Понятно. Похоже, я закрываю это шоу. Радуюсь только тому, что распознать меня под тонной грима будет почти невозможно. А значит, острый стыд будет не таким болезненным.

Девушка, красившая меня перед уходом, поручила выбрать туфли. Мало что подходило под платье. Перебрав все варианты, которые они с собой привезли, выяснила, что впору пришлись лишь пошлые лаковые шпильки. Красная подошва. Подделка под лабутены. 

Танцовщицы уже выбежали на импровизированную сцену, и я последовала за ними. Они встали в ряд за каким-то мужчиной с микрофоном. Мне показалось, что в этой суматохе я могу совершить побег, но стоило оглянуться, как я встречалась взглядом с охранником.

Похоже, Якуб частенько устраивал подобные представления для друзей. Села на пол, спрятавшись за плотной шторой. Выглянув за неё, обнаружила множество гостей, вольготно развалившихся на диванах. Куривших кальян и пивших алкогольные напитки. Все мужчины. Очевидно, «ярые» мусульмане. 

Смутная догадка пришла в голову. Не окажется ли, что после выступления танцовщицы побегут развлекать друзей Якуба? А я, по всей видимости, уготована для хозяина вечера…

При смене мелодии каждая последующая девушка будто оживала. А танцевавшая до неё уходила в тень и принимала замысловатую позу. К собственному удивлению, мне понравилось шоу. Наблюдала за ними с открытым ртом. За тем, как раскрепощённо они двигались. Уверенно и эротично. 

Слишком поздно до меня дошло, что я даже не знаю, под какую музыку мне придётся танцевать. 

Их выступление завершилось, но девушки не уходили со сцены. Я поняла, что настал мой черёд. Допила шампанское залпом. 

Чего хотел добиться Якуб? Высмеять меня после танца профессиональных танцовщиц? Злость завибрировала во мне. А ещё гордость. Отец всегда требовал от меня идеальных поступков. Верных решений. И я стремилась быть лучшей, чтобы угодить ему. Заслужить любовь.

Это желание стало привычным, став частью упрямого характера. И мне не хотелось услышать смех, когда моё выступление завершится. Но больше всего я желала утереть нос Якубу. Стереть с его лица это самодовольное выражение. 

Не знаю, вероятно, на мои действия повлияло шампанское, которое я редко пила. А после активного дня на солнце меня и вовсе развезло. Но назло его «милой» бабушке мне в голову пришла мысль соблазнить своего похитителя. Такого он вряд ли ожидает. Не знаю, поможет ли мне девушка с запиской, но рассчитывать только на неё я не могу. 

Из реквизита я захватила трость. Заиграла динамичная музыка и повела меня за собой. Походкой от бедра я вышла на сцену, твёрдо ступая на высоких каблуках. Ударила тростью по паркету и расставила ноги по обе стороны от неё. 

Нашла глазами хозяина мероприятия. Он сидел напряжённый, рядом что-то вещал его друг, но, кажется, Якубу было не особо интересно. Он смотрел на сцену. 

Почему-то мысль о том, что его внимание направлено именно на меня и только я притягиваю его взор, доставила мне странное удовольствие. Ведь тут полно других красивых девушек. Это ощущение разорвалось на языке сладкой разъедающей кислотой, прямо как пузырьки выпитого шампанского.