- Так и будешь сидеть? – Спрашивает, не поднимая глаз, не отрываясь от меня ни губами, ни руками. Я слова его кожей чувствую. Касаниями губ и его дыханием. Шарит беспардонно, то и дело проводя большими пальцами по кружевному краю белья, но не делая попыток забраться под него. А меня каждый раз сжигает жаром, когда он оказывается совсем близко.

Умом понимаю, что нужно оттолкнуть его, ещё раз объяснить, что он ошибся. Ведь у меня есть легенда, Андрей меня ждёт. А я сижу на столе, бесстыдно дрожа под губами незнакомого мне человека. Но как же это приятно, как же будоражат его касания, рассыпая мурашки по телу и притупляя здравый смысл. Всё моё представление о моей фригидности летит к чертям. Ощущения незнакомые, но прогнать их от себя сложно. Слишком сладко и вкусно. И всё же я делаю слабую попытку спрыгнуть со стола.

- Поздно. – Толкает он меня обратно. – Ты уже здесь. Почти голая. Просто выполни свою работу, а утром уйдёшь.

Рассеянным взглядом смотрю на себя. На задранное платье, бретели платья, спущенные по плечам. На его жадный, осоловевший взгляд, губы влажные и тяжело вздымающуюся грудь. В голове пульсируют произнесённые им слова: «просто выполни свою работу, а утром уйдёшь.»

Перед глазами плывёт всё, зрение становится слабым, как и мысли в моей голове. Остаётся только осязание и слух. Чувствую, как дрожащими пальцами он расстегивает мелкие пуговички на моём платье, слышу, как матерится. Поднимаю голову, когда он резко за подбородок дёргает вверх и выхватываю его озадаченный взгляд из тумана.

- Ты в порядке? – Рассеянно киваю, меня мотает, и я хватаюсь руками за его плечи. Кожа под футболкой горячая и жёсткая, как гранит. Неосознанно веду ладонью по ткани и сгораю от желания коснуться его кожи. Он настолько близко ко мне сейчас, что от этой близости в ноздри забирается его запах с нотками цитруса. Лимон. Какая отличная закуска к коньяку, которым он меня напоил. Улыбаюсь собственным мыслям и встречаю жадный поцелуй, раскрывая губы, пуская твёрдый, порочный язык.

6. Глава 5. Паша

Хрупкое тело девушки не сразу, но начинает отзываться на мои ласки, как и она сама. Хотя ласками это назвать сложно. Мне будто сожрать её хочется. Слизать языком всю похоть, что в ней таится. Она неловко, едва слышно стонет, и от этой её реакции накрывает ещё сильнее. Я словно от алкоголя, хмелею от её запаха, нежности кожи, тонкого тела, такого податливого и плавящегося в моих руках. В ней что-то напоминает мне Оксану. Хотя о ней я давно уже думаю, как о друге, не более. Да и тогда все чувства к ней были более духовными, чем физическими. А с этой девочкой всё смешалось. Чистота души в её глазах будто осязаема. Только вот нет её, этой чистоты, и не может быть в профессионалке. А наваждение не отступает, девочка тяжело дышит и пытается сдержать очередной стон, длинными пальчиками с аккуратными ногтями впивается в мои плечи, губы кусает и эмоции её кажутся искренними, настоящими. Всё ещё мокрое платье болтается на ней наполовину распахнутое, открывая взгляду небольшую упругую грудь с маленькими розовыми сосками. Наклоняюсь, втягиваю в рот один, второй перекатываю между пальцев, и слышу долгожданный стон. Сдержанный, сквозь зубы. И сил терпеть больше нет. Кажется, если промедлю ещё немного, она сбежит от меня, и я нагнать не успею. Стаскиваю маленькие кружевные трусики, такие же промокшие, как и платье, вот только уже не от дождя. Хватаюсь за пояс собственных брюк, но останавливаюсь. Потому что вдруг кажется неправильным взять её здесь, на столе, между бутылкой коньяка и пустыми стаканами. Идиотизм какой-то. С каких пор я думаю что правильно, а что нет, когда дело касается шлюх, которые тело своё продают за деньги и ноги раздвигают перед тем, на кого хозяин покажет пальцем? И всё же подхватываю девушку, пересекаю кухню быстрыми шагами к лестнице, наверх, к своей спальне, в которой никогда раньше не было женщины. Нет, в доме они были, и не так уж редко. Но спальня это табу. Грязь я туда тащить не собирался. И тем не менее мы здесь. Коленом толкаю дверь, аккуратно опускаю свою ношу на кровать и нависаю сверху. Она зажимается, старается прикрыться, словно очухалась, пока мы поднимались. И я тороплюсь, как студент какой-то. Торопливо развожу стройные ноги в стороны, не удосужившись раздеться до конца, склоняюсь над девушкой и с хриплым стоном толкаюсь в неё. Нас ток острой иглой насквозь прошибает обоих, я в отражении ее безумных глаз вижу свои, такие же сумасшедшие, жадные, горящие. И ладони её уже не отталкивают, а наоборот к себе прижимают тесно, жаждуще. Всё в одно сливается, звуки, всхлипы, стоны. Ноги немеют от напряжения, но вырваться из неё я не могу и не хочу. Не знаю, сколько это продолжалось. Секунды казались вечностью, ведь было до дикости охрененно. Очнулся, только когда она с глухим стоном сжалась вокруг меня, пульсируя, дрожа всем телом, а затем обмякла. Остановиться еле успел, вышел из неё и прижался к животу с маленькой серёжкой в пупке. И пока сам над ней корчился от кайфа, едва смог привести дыхание в норму. Задохнуться хотелось и напиться её кислородом. Упал обессилено рядом, схватил простынь, стёр пот со лба, и обтёр её живот, проследив за непонимающим взглядом.