Он подал мне руку, помогая взобраться по крутому подъему. Его ладонь оказалась сухой и горячей, и прикосновение не было неприятным.

Мы шли по городу, сворачивая то вправо, то влево, и я совсем потерялась. Над моей головой хлопало на ветру белье, нависали балконы, переругивались соседки. Говорили в Виларе немного не так, как в столице, чуть растягивая гласные. Но жизнь здесь бурлила, и город совсем не казался умирающим.

— Я рад, что дом нашел хозяйку, — продолжил Руперт. — В каждом городе должна быть своя достопримечательность. Это его история. Было бы грустно, если бы дом просто разрушился от старости, или Доксвеллы решили его снести.

Мы снова свернули, и я решила, что Руперт специально водит меня по лабиринтам улиц, но каменные стены вдруг оборвались, и передо мной распахнулся бескрайний простор. Кричали чайки, шумели люди. Мелкая псина выкатилась под ноги с колбасным обрезком в зубах и тут же удрала. В гавани у причала возвышались большие корабли со спущенными парусами, а вдали на лазурной глади рассыпались мелкие лодочки.

— Вскоре после моего назначения произошло землетрясение. Жутковато, честно скажу. Но потом выяснилось, что течение поменялось, — сказал Руперт. — Теперь корабли могут беспрепятственно заходить в нашу гавань. Вилара получила шанс на второе рождение и воспользовалась им.

Он поставил ногу на высокий бордюр, окаймляющий набережную, и оперся на колено.

— Это жизнь, развитие, возможности, — сказал Руперт, прищурившись и глядя на море, сверкающее под солнцем. — И то же самое я вижу, когда смотрю на вас.

— Правда? — произнесла я, не понимая, к чему он клонит.

— Я вижу в вас потенциал, Элисьена, — пояснил он, повернувшись ко мне. — Вилара растет, сюда приезжают новые люди. Они заключают сделки и уезжают, чтобы снова сюда вернуться, но помимо деловых контактов мне нечего им предложить.

Я напряженно слушала его и, намотав прядь волос на палец, прикусила кончик.

— У нас совершенно нет высшего общества, — вздохнул Руперт, и его светлые брови жалобно приподнялись. — Но тут появляетесь вы, Элисьена эль Соль. Вдова, безутешная, но очаровательная, способная украсить собой любой вечер.

— Я не тоскую по мужу, — решила я признаться.

— Тем лучше, — усмехнулся мэр. — Сложно устраивать вечера и приемы, если вы в строгом трауре.

Я никогда не была на балу, а теперь мэр Вилары полагает, что я стану центром светской жизни?

— Многие стали приезжать в Вилару с женами и детьми, — сказал Руперт. — Разумеется, им было бы комфортнее остановиться на ночлег у эльены, а не в захудалой корчме. Хотя, справедливости ради, таверна, что открылась в прошлом году, вполне приличная. Но это все же не то, понимаете?

— Да, — кивнула я. — Да, это мне подходит. Я и сама подумывала сдавать комнаты.

Руперт бросил на меня цепкий взгляд.

— Помимо экономки, которую вам дали Доксвеллы, понадобятся и другие слуги. Скорее всего, будет нужен ремонт. Дом долго стоял пустым. Если вы стеснены в средствах, я готов помочь.

— Нет, — отказалась я. — Не надо. Пока что.

Я понятия не имела, сколько стоит организовать прием, обустроить комнаты для гостей. Может, в доме всего одна спальня в хорошем состоянии, и ту я уже забрала себе.

Руперт по-свойски взял мою ладонь, положил себе на сгиб локтя и повел к белому дому, стоящему прямо у причала.

— Я предпочитаю быть в гуще событий, — пояснил он, поднимаясь по белым мраморным ступеням.

Однако на террасе, выходящей в маленький садик, было относительно тихо. Я запоздало подумала, что не стоило сразу принимать предложение мужчины и приходить к нему в гости без сопровождения, но здесь, в Виларе, нравы могли быть проще. А раз я и есть высшее общество, значит, могу устанавливать свои правила. К тому же я очень хотела есть.