— Отпусти, ты пьян! — упираю ладони в грудь Росса и с силой отталкиваю его.

Он отшатывается, и я, пользуясь моментом, просачиваюсь между его сильным телом и стенкой. Колени трясутся, ноги подгибаются, но на помощь позвать нельзя — одному дьяволу известно, что с нами сделает Филатов.

— Пьян? Хм… — в темных глазах Росса разгорается пламя.

Он перенимает недвижимость гранитной скалы, расправляет плечи, одаривает меня надменным взглядом. Вскидываю бровь, скрещиваю руки на груди, чтобы хоть как-то защититься.

— Прости за испорченную футболку, Владислав Андреевич возместит ущерб! — тоном строгой учительницы заявляю бесстыдному гаду.

Ооо… Нет-нет-нет!

Смотрю на Росса большими глазами, мои  щеки вспыхивают от смятения, потому что Евгений собирается обнажиться до пояса и заставить меня стирать его чертову вещь! Прямо здесь, в дамской уборной, в крохотной белоснежной раковине!

Отчаянно срываюсь с места, впиваюсь пальцами в грубую ткань пиджака, чтобы остановить его, и почти подпрыгиваю, когда слышу настойчивый стук в дверь.

Господи, только не это!

— И что в тебе нашел Филатов?! — громко и четко произносит Евгений.

— Заткнись! Замолчи! — вполголоса перебиваю мужчину, зажимая его рот ладонью.

Он видит мою панику, щурит едкие, пронзительно-карие глаза, медленно обхватывает мои запястья. Я судорожно выдыхаю, чувствуя еле уловимое прикосновение его колкой щеки к лицу.

— Как невоспитанно, Варвара Степановна…

Его тихий шепот бьет по вискам. Я дрожу.

— Тебе не понять…

Росс плавно скользит кончиком носа по моей щеке, задерживается у губ. По моему телу хлещет обжигающая волна, подобная электрическому разряду. Я успеваю отстраниться до того, как мужчина одним резким движением стремится сократить между нами расстояние до нуля.

Напряженно сгладываю и совершаю непростительную ошибку — одариваю Росса жгучей пощечиной.

Ох… Его лицо будто почернело. Евгений выпрямляется, гордо вскидывает подбородок, проводит тыльной стороной ладони по своим губам. Он сейчас очень зол — явно не ожидал такой реакции.

До скрежета стискиваю зубы. Что бы меня ни ждало по ту сторону проклятой двери, теперь совершенно безразлично. Я больше не могу и минуты оставаться наедине с этим безумцем. Почти бегом бросаюсь к двери, тянусь рукой к замку…

— Ходи и оборачивайся, Варвара Степановна, — смеется мне в спину мужчина.

…распахиваю дверь, и тут же светло-серые глаза Влада острым лезвием вонзаются в меня, ослепляют, раздирают на куски и без того мою угнетенную сущность.

— Что ты здесь делаешь? — спокойным тоном спрашивает муж. Я медленно закрываю веки и опускаю голову. — Повторить вопрос?! — повышает тон.

Я быстро моргаю, рассматривая черные лакированные туфли Влада, и поворачиваюсь назад. Росса не видно за приоткрытой дверью. Он решил не подставлять меня перед супругом, но все прекрасно слышит — наверняка стоит за углом возле зеркала. Моральный террорист.

— Неважно себя чувствую… — бормочу Филатову, беру его за руку и спешу утянуть подальше отсюда.

Мы быстро идем по коридору, а меня охватывает дрожь. Трясет настолько сильно, что зубы начинают клацать. Золотистые вензеля на стенах сливаются в мутное пятно. Стараюсь держать непринужденную маску —получается плохо. Пальцы на руках превращаются в ледышки.

Влад замирает у входа в банкетный зал каменной глыбой, потом тянет меня на улицу:

— Едем домой.

Спрашивать почему — бессмысленно. Я вновь вернусь в ад, из которого нет спасения.

В холле расположились остатки еще не до конца опьяневшей буржуазии. Ненавистные притворщики и вруны, прогнившие до мозга костей, как и мой супруг. Это его напыщенное окружение подобно безвольным марионеткам. Они приклоняются перед Филатовым, боятся лишний раз переходить ему дорогу. Одна неверно сказанная фраза — и Влад тактично улыбнется, возможно, даже позволит себе рассмеяться, но рассвет ты уже никогда не увидишь. Все произойдет тихо и незаметно, без посторонних глаз — Филатов умеет тихо совершать кровавые расправы.