И я моргаю. Не понимаю, куда я попала. А это маленькое помещение, тонущее во мраке, меньше всего похоже на комнаты родного дома.

Наталкиваюсь взглядом на жёлтую улыбку того гориллоподобного монстра в чёрной тунике, который чуть не забрал меня из магазина матери.

Подаюсь назад. Всхлипываю от ужаса.

Чуть не заваливаюсь на бок.

Страх застревает в горле тугим комком. А ещё стальные лапищи хватают меня за плечи.

Задерживают падение, заставляя остаться в сидячем положении.

− Сидеть! – Рявкает, словно приказ собаке отдаёт.

Подходит ближе. Принюхивается.

И горло словно судорогой сводит.

Мне страшно. Очень. А ещё этот огромный зверь ведёт себя так, будто я его игрушка.

Безвольная и покорная.

Сломанная.

Хватает меня за волосы, притягивая ближе. Играет с прядями. Рассматривает что-то.

И острая боль в затылке заставляет заскулить.

− Кадир! – Рявкает так, что я внутренне сжимаюсь.

Отходит от меня. Разворачивается, уперев руки в бока. И я вижу, что он зол. Очень.

Сцепливает зубы до хруста.

Дверь в комнату со скрипом отворяется. Пропускает внутрь ещё одного мужчину, замотанного в чёрную одежду.

Не знаю, что задумал приспешник шейха, но мне нисколько не нравится выражение его лица.

Злое. Какое-то стальное.

На месте Кадира я бы уже бежала вон. Спряталась куда подальше.

− Шайтан! – Ревёт по-арабски, присыпая свою речь каркающими выражениями.

Прислужник пятится назад. Глаза в пол. Губы крепко сжаты.

Меня колотит страх. Голова болит.

А ещё начинает мутить. И чёрные мушки перед глазами.

− Асив… - Шепчет вошедший.

А потом я слышу короткий вздох. И он оседает на пол, безвольно раскинув руки.

Вскрикиваю. И дышу часто-часто.

Вижу, как чёрные глаза высверливают во мне дыру. А потом он хлопает в ладоши.

Впускает в комнату какую-то женщину в тёмной одежде.

− Абла! Обработать рану! Шейх будет недоволен, если с его игрушкой что-то случится!

Игрушкой? Это он про меня?

Женщина приседает. Кланяется.

Провожает амбала до двери, перешагивая через ноги безвольно лежащего Кадира.

Меня же трясёт. Знобит.

А ещё живот просто скручивает судорогой.

− Раздевайся. – Женские пальцы касаются моего расшитого бисером платья.

Дёргают за шнурок корсета. Освобождают дыхание.

Извиваюсь в её руках ужом, пытаясь отползти. Лягнуть.

Но она крепко сжимает моё плечо. Приближает своё лицо к моему.

Глаза в глаза.

− Глупая. – Шепчет, а во взгляде нет злости. – Тебе нужно стать покорной, если хочешь жить.

− Я не буду покорной! У меня есть муж! Он меня найдёт! – Трясу головой.

Дыхание срывается. Голос хрипит.

А ещё рана на затылке печёт огнём.

− Глупая. – Женщина фыркает. – Нет у тебя мужа. Никого нет.

− Есть! Миша меня любит! – Ласковый взгляд любимого встаёт перед глазами. - Он вас всех за решётку отправит! Это похищение! Это незаконно!

− Шейх Камал бин Маджид аль Алван и есть закон. Успокойся. Тебя никто не найдёт.

− Я не хочу… Отпустите меня…

− Не могу. – Спокойно жмёт плечами, жужжа молнией. – Абла только прислуга. Абла не шейх.

− Вас зовут Абла? – Перестаю дергаться, спокойно перешагивая через юбки.

Просто не хочу, чтобы ей досталось. Ведь она, по всей видимости единственная, кто отнёсся ко мне с добротой.

И ёжусь от холода.

− Понимать, - расплывается в мягкой улыбке. – Будешь хорошей, шейх тебя отпустит. А нет – кинет в темницу. Перевоспитывать будет.

− Господи, да за что? – Спрашиваю, едва сдерживая всхлипы.

Наблюдаю, как Абла аккуратно складывает моё свадебное платье. Прячет в какой-то мешок.

− Красивая. – Отвечает мечтательно. – Если бы Абла была красивая, она бы тоже в гареме жила.

В гареме? Распахиваю рот.