Комнату заполняло тихое тиканье, идущее от круглого блюда на стене, а на нем в такт звуку двигалась стрелка.

– Пожалуйста, ваша палата. – Доктор сделал пригласительный жест рукой. – Все оборудование, которым мы пытались вытащить вас из глубокой комы, уже убрали, но если вы себя нехорошо чувствуете, то…

– Доктор, все отлично, – вздохнул я. – Но, если вдруг мне станет плохо, я дам знать.

– Тогда проходите и располагайтесь. – Доктор кивнул.

– А что насчет того аппарата, который… ну вы поняли… – Я выразительно поднял брови. – Хотелось бы поскорее с делами разобраться.

– Ну не сразу, Марк, не сразу. – Доктор привычно цокнул языком. – Нейронный интерфейс надо подготовить, это недолго. Я уже дал команду, и через пятнадцать минут мы к нему отправимся. А пока вы бы лучше переоделись, да волосы высушили – через мокрые волосы нейронный интерфейс работает хуже. В шкафу есть одежда, а через пятнадцать минут я за вами зайду.

– Добро, – согласился я и прошел в комнату, закрывая за собой дверь.

Пятнадцать минут так пятнадцать минут, не такой уж большой срок.

Открыв шкаф, я обнаружил в нем ряды одинаковой белой одежды простого кроя, и переоделся в рубашку и брюки с карманами. Обувь сменил тоже, надев вместо мокрых черных туфель белые и лёгкие, без шнурков, с язычком на тугих резинках.

Довольно удобно, кстати.

Волосы за это время высохли сами собой, они у этого тела то ли были короткие изначально, то ли их постригли перед похоронами, так что еще десять минут нужно было чем-то занять.

Тогда я решил попробовать найти свой кинжал еще раз. В более спокойной обстановке и в одиночестве я бы точнее смог определить, где он находится.

Выставив руку в сторону, я закрыл глаза и потянулся сознанием к кусочку себя, затерянному где-то в этом мире. Максимально сосредоточился, вдохнул глубже, представил, что ничего вокруг больше не осталось: только я и мой кинжал. Ни людей, ни этой больницы, ни преград, ни городов – ничего.

Я будто растворился в попытке ощутить потерянную частичку себя самого.

Прошла минута, потом – вторая, третья. Отчаяния и страха не было – я лишь всё больше сосредотачивался на своей потере.

Так прошла ещё пара минут, и… кинжал откликнулся!

Да, он был где-то в этом мире!

Как и в первый раз, он радостно завибрировал, когда я к нему обратился, и в этот раз вибрация была сильнее. Всего на чуть-чуть, на столько, что кто-то другой и не заметил бы разницы.

Кто-то другой, но не я.

Я сделал шаг по направлению к окну – и вибрация усилилась. Еще шаг – и еще чуть-чуть. Теперь я знал, в каком направлении искать. Еще шаг – и пальцы уперлись в окно. Дальше идти было некуда.

Я открыл глаза, нашел на окне кривую ручку, безуспешно дернул ее на себя, потом повернул, и окно наконец открылось. Я высунулся наружу и снова ментально нащупал кинжал, ощущая, как вибрирует натянутая между нами нить связи. Той, которую невозможно разорвать. Она была тонкая – тоньше волоса, тоньше паутинки, она почти не существовала – так далеко находился кинжал!

Но все же я решился. Призвал его к себе, вложив в это всю свою волю.

И кинжал опять откликнулся.

В кончиках пальцев потеплело, и я резко сжал их на деревянной рукояти с ромбовидной насечкой. Сжал и открыл глаза.

ДА!

Получилось!

Мой кинжал снова был со мной.

Длиной с локоть, обоюдоострый, с вырезанной вручную рукоятью из древесины калдорского дуба. Одна половина клинка отливала фиолетовым, другая – красным.

Мой кинжал вернулся ко мне!

Но не весь. В основании рукояти не было камня – небольшого красного камешка, мутного, даже не ограненного, похожего на рубин до того, как он попадет в руки ювелира.