Что-то не складывалось.

Больше всего пугало отсутствие света. Он пригляделся, и увидел, что плафон с лампочкой выкручен. На их месте зияет пустота.

Выкручен…

Кому только понадобилось выкручивать целый плафон в подъезде?

Времена темных подъездов и разбитых лампочек остались в девяностых, вместе с теми самыми песнями. И тем не менее, плафон кто-то выкрутил, погрузив этаж во мрак. Намеренно. Один неверный шаг – и можно улететь с лестницы.

Лечу в темноту – когда-то так пела покойная Жанна Фриске. Он на мгновение закрыл глаза, вспомнив какой красивой была певица, и снова позвонил в дверь. За стенкой продолжала разливаться гулкая трель.

Фаина не спешила открывать. Звонок был громкий, и явно на мгновение заглушил звуки песни.

А потом песня смолкла. Он остался на лестнице в тишине. Тишине и обволакивающей темноте. В ушах затихали финальные аккорды старого хита начала девяностых. На одну секунду ему показалось, что он здесь не один. Площадка широкая, где-то в глубине этажа должны быть двери еще двух квартир. Он повернулся в ту сторону, но ничего не увидел. Вернее, ничего увидеть он и не мог – там был непроглядный мрак. Дверь квартиры Фаины хотя бы как-то подсвечивалась призрачным светом фонарей, достающих до нее с лестничного окна.

Мог ли кто-то прятаться в этом мраке? Что если оттуда на него прямо сейчас смотрит некто неизвестный? И явно с недобрыми намерениями, потому как кто еще мог спокойно находиться в такой тьме больше минуты? На этаже с выкрученной лампочкой…

А не он ли ее и выкрутил?!

Ему даже показалось, что во мраке постепенно прорисовываются черты неподвижно стоящей там фигуры. Он почти увидел ее – темную, невысокого роста с большим капюшоном на голове. Но почти сразу отогнал наваждение, стараясь не думать о таком. Одни глупости лезут в голову. Чем больше стоишь на лестнице в кромешной темноте, тем более дурные мысли лезут в голову.

Он снова позвонил, устав ждать.

И тут песня за дверью вдруг заиграла снова.

Он вздрогнул. Кто-то поставил ее на повтор. Хотя почему кто-то? Это явно была Фаина, которая опять же почему-то совершенно не торопилась открывать своему воскресному гостю.

Что она, уснула что ли? Но тогда, кто включил музыку заново? Или это произошло автоматически?

Он постарался вспомнить, был ли у нее компьютер? Или хотя бы планшет. Ничего подобного на ум не приходило. Да и телефон был довольно старый, чуть ли не кнопочный. Вряд ли там могли стоять какие-то музыкальные приложения. Понятие мессенджеров и социальных сетей Фаине неизвестно. Сами они и списывались строго по смс. Старомодно. Лампово, как бы сказала нынешняя молодежь.

Он постучал в массивную металлическую дверь. Теряя терпение, позвал хозяйку по имени, дернул изящную ручку.

И дверь открылась. Из-за двери появился большой проблеск света, то ли из комнаты, то ли из коридора, чуть разогнав полный мрак лестничной площадки. Он открыл дверь пошире, удивленный такому внезапному во всех смыслах открытию.

Прихожая была темна, тусклый свет горел дальше в комнате.

– Фаина?

Ответа так и не было.

Больше и больше все вокруг начинало походить на сон.

– Фаина? Где вы? У вас открыто….

Разувшись, он прошел по коридору в комнату, где горел свет. После мрака лестничной площадки, здесь было гораздо уютнее.

– Фаина? С вами все в порядке?

Он уже знал, что все далеко не в порядке. Иначе бы ему кто-то ответил. Песня так и играла, когда он заглянул в парадную комнату. Сначала он увидел источник музыкально-песенного шума. Это был небольшой магнитофон, который проигрывал кассету.