Юля растерянно смотрела на незаметно упавшего с сумки слона. Дрёма права – ей ли не верить в волшебство? И все же, когда оно здесь, так близко, встает радугой посреди комнаты, дует в лицо теплым лавандовым ветром…

– Поэтому она меня помнит, да? – спросила Юля, поднимая глаза на Дрёму.

Но старушка уже исчезла. Подоконник опустел, и лишь крохотный полосатый шарф зацепился за трещинку.

Распахнулась дверь – в палату заглянула заведующая.

– Эй! Вот ты где! – всплеснула она руками. – Зайди-ка в ординаторскую.

Юля послушно поплелась следом. Неужто решили уволить? А может, заметили, что она Сонечке что-то подлила из странной на вид фляги?

По ординаторской гулял сквозняк, но в воздухе витал запах пота, как будто здесь недавно проводили совещание. Юля зашла, обернулась к заведующей, и тут грянуло:

– С днем рождения!

Юля обескураженно смотрела на коллег, которые хлопали, смеялись, говорили поздравления, но не слышала их. Вперед выдвинулся хирург-от-бога, улыбнулся так, что сердце обвила шелковая ленточка, протянул жухловатый букет.

– Вы с нами уже целых десять лет! – провозгласила заведующая. – Какая самоотверженность, какая преданность нашему нелегкому делу!

Юля плакала. Пожалел ее? Не простил, что отказалась? Наказал или благословил?

Все смотрели на Юлины слезы и думали – от счастья.

…а ведь когда-то ей хотелось, чтобы все было совсем по-другому.

Дверь за Юлей закрылась с пыльным хлопком. Убаюканный кот встрепенулся, вытянул вперед лапы, растопырив когтистые пальцы. Марго подвела черту под записями в блокноте и уставилась на пустое кресло, будто по-прежнему видела в нем одинокую, всеми забытую девушку, которой выпал шанс начать все заново.

– Еще кофе? – учтиво поинтересовался бармен.

– Как ты думаешь, – спросила его в ответ Марго, – она хотела бы все вернуть обратно?

Бармен посмотрел на нее сквозь отполированный бокал.

– Зачем? – равнодушно спросил он. – Теперь она будет как все. Так ведь проще.

Марго подошла к патефону, перевернула пластинку. Медленно, через сопротивление завела пружину. Такой, как все… Такой, как все, конечно, проще. Ни ответственности, ни мук выбора. Быть маленьким, незаметным, жить тихо и умереть с чистой совестью.

Печальная участь, одним словом.

– Вам жаль ее? – спросил бармен, чем немало удивил Марго: казалось, что ему не свойственно сочувствие.

«А ведь он недалеко ушел, – подумалось Марго. – Известно ли ему, как и зачем он оказался здесь? Или он точно так же живет, не подозревая, не страдая от беспомощности, принимая жизнь как должное?»

– Еще кофе, пожалуйста, – попросила Марго.

Дверь в подвал распахнулась как от удара, впустив смуглую девушку, знавшую свою красоту достаточно, чтобы уметь с ней обращаться. Морского цвета глаза сверкнули при виде камеры и застывшего в восхищении бармена.

– Так, журналюга, значит, – сразу ощетинилась посетительница. – Ну уж фигушки. Бесплатно только кошки мяучат.

– Присядь. – Марго невозмутимо указала на кресло. – Обсудим цену.

Девушка, поколебавшись, все же уступила. Музыка плавно текла сквозь нее, обнимая, успокаивая, маня на свою сторону.

– Ну и местечко, – пожаловалась гостья, опустившись в кресло. – Как через машину времени прошла, честное слово.

– В каком-то смысле так и есть, – улыбнулась ей Марго. – А ты хотела бы вернуться в прошлое?

Девушка непроизвольно спрятала руки между колен и поежилась. Будь ее воля, она, конечно, ушла бы немедленно, но музыка держала цепко, не вырвешься, даже если умеешь и знаешь побольше других.

– Хотела бы, – поняла Марго. – Тебе есть что исправить в прошлом. Как твое имя?