- Ой, ну все. Я пошутил, не было никакого минета. Ничего не было. Просто немного побалакала и я уложил тебя спать. Выдохни и расслабься.

- Не было?!

- Не было. Может тебе воды дать? – воды мне еще не хватало, ну-ну. Водой будешь отмывать сиденье от переработанной черешни, если я не уговорю свой кишечник жить в гармонии с собой.

- Не надо вводы. Спасибо.

- Держи мобильник, - вырываю из рук телефон и забрасываю в сумку.

Отворачиваюсь к окну и закрываю глаза, продолжая молиться. Какой же я испытываю кайф, когда спазмы отступают – не передать словами. А еще машина движется по мосту – это, наверное, сродни оргазму.  

- Слушай, я же уже сказал, что ничего не было, что ты как в агонии сидишь? – да, так и есть, агония у меня в кишечнике. - И все же без шуток, может тебе стоит обратиться…хотя бы к психологу?

- Они мне не помогут, - тараторю я. - У меня почти вся семьяяя, - спазм, спазм, спазм, поди прочь, ггггнида! – Ммедики. Бабушка с дедушкой заслуженные врачи. Старшая сестра, кстати, психолог с приличным стажем. Средняя – терапевт, - фух, отлегло. - Папа – хирург номер один. У него своя клиника, между прочим.

- Мама.

- Что? – резко поворачиваюсь к нему.

- Про маму забыла. Мама кто? Гинеколог?

- Почти. Жопорисолог.

- Это кто? – не сдерживая смеха, выдает Алмазов, набирая наконец-то скорость. Прощай, мост!

- Этот тот, кто жопы рисует. Она у меня не врач. Просто ммать моя...мать. Самая лучшая мама. Хуудожница...попная. Фух. Жарко тут, сил нет.

- Сильнее включить кондиционер?

- Давайте.

- Может все-таки воды?

- Нет. Воду лучше поберегите, - тихо произношу я, нервно усмехаясь. – А вы хотя бы не женаты? – нашла что спрашивать, идиотина.

- Не женат. Детей нет. Зарплата хреновая. Живу на конвертах от больных. Неплохо, кстати, живу.

- Рада за вас, но про остальное я не спрашивала. Мне просто нужно было знать не проклинает меня кто-нибудь в данный момент, например, ваша жена, которая обнаружила мои следы в вашей квартире. Ну раз нет, так и слава Богу.

Сказала и реально отлегло. Точнее отступили. Спазмы отступили. Знаю, что это на время. Драгоценные минуты, на которые я фактически молюсь. Господи, как же хорошо, когда хорошо… Стоп, а может мне хорошо, потому что из меня уже что-то вышло? Да нет, я бы почувствовала. Нормально все. Точнее хорошо все. Это, наверное, как у агонирующего больного – перед смертью становится хорошо. Надеюсь «моя смерть» дождется моего фаянсового друга. Я затаилась. Реально затаилась, в очередной попросив попу не самовольничать. И, как ни странно, почти до метро мы доехали без кишечной революции. И только при виде заветной буквы «М» я почувствовала очередную схваткообразную беду.

- Где остановить?

- Я передумала. Езжайте дальше, к озерам. Домой в смысле. Второй поворот, а там прямо и до конца переулка.

Титаническими усилиями сжав, наверняка в последний раз на сегодня свои полупопия, я мило улыбнулась Алмазову и тут же отвернулась к окну. Сжала ладонями ремешок сумки и закрыла глаза.

- Коттедж? – нет, блин, шалаш.

- Да, коттедж.

Медленно досчитала до пятидесяти, пытаясь в очередной раз отвлечься, и только увидев знакомые очертания дома выдохнула с едва слышным стоном.

- Спасибо большое, что подвезли. Я завтра раньше всех приду и скажу заведующей кто выписывается, - не смотря на него, тараторю я, закипая от удушливой волны жара, окатившей в очередной раз мое лицо.

- Не переусердствуй. У тебя проблемы, Полина, налицо. Надо бы их устранить, - останавливаясь у ворот моего дома, тихо произносит Алмазов.

- Вот как раз сейчас я этим и займусь, - резко открываю ручку двери и вылетаю из машины. - До свидания, - на бегу кричу я.