– Степаныча не было в доме? – спрашиваю у бодрой старушки, руководящей тушением пожара.

– Да как же не было! Там он! За ним мужчины… А вон вытаскивают! – бабулька убегает встречать погорельца.

У меня немеют руки. А тело начинает колотить озноб. Я вижу Кирилла, перемазанного сажей. Он не побоялся полезть в самое пекло, чтобы спасти незнакомого человека! Наш сосед вместе с каким-то мужчиной несёт бездыханного Степаныча. Едва они отходят от дома, раздаётся хлопок и пламя вспыхивает с новой силой. Похоже, когда приедут пожарные, тушить уже будет нечего.

Пострадавшего старика кладут на землю. Плещут ему водой в лицо. Женщина лет пятидесяти делает Степанычу искусственное дыхание. Он кашляет и открывает глаза. Живой! Хвала небесам!

И в этот момент меня словно молнией прошивает. Старичок жил на даче с собакой. Оглядываюсь по сторонам, но нигде не вижу пёсика. Боже! Неужели он остался в доме?

– А где собака? Её спасли? – подхожу к людям, которые столпились около погорельца.

– Чего? Кого? – раздаётся с разных сторон.

– Да про Фильку она спрашивает, - отвечает кто-то.

– Забудь! Тут Степаныча вон еле достали!

Офигеваю и тут же прихожу в бешенство от безразличия и жесткости по отношению к несчастному псу. Он же живой!! И где-то там внутри задыхается от дыма! Мгновенно понимаю, что никто не собирается спасать животное.

Наплевав на осторожность, решительно направляюсь к горящему дому. Сделаю всё, что в моих силах, но не позволю собаке сгореть заживо.

– Ты куда? – хватает меня за руку Кирилл, когда я уже подхожу к крыльцу дачи.

– В доме собака осталась!

– Да вроде не было там никого, когда Степаныча вытаскивали.

– Нет, у него песик старенький. Филькой зовут. Его надо спасти! Он, наверное, испугался и забился под стол или под диван.

Лицо мужчины становится суровым.

– Ладно. Стой здесь. Я сам, - сухо произносит сосед и скрывается в горящем доме.

Минуты, пока нет Кирилла, превращаются в вечность. Закрываю глаза руками и отчаянно прошу Высшие силы, чтобы он вернулся. Я никогда себе не прощу, если с ним что-то случится. Именно сейчас осознала, насколько мне стал дорог этот мужчина. Уже не чувствую ни жара от огня, ни страха от летящих искр, перемешанных с гарью. Хочу только увидеть Кирилла, выходящего из этого адского пекла. Хочу обнять его.

Наконец, он появляется. На руках несёт собаку.

– Живой? – кричу, не разглядев толком, в каком состоянии Филька.

– Да, дышит, - Кирилл передает мне пёсика.

Он дрожит и ничего не понимает. Начинает кашлять на свежем воздухе. А потом теряет сознание.

Кирилл

– Филя! Филя! Заинька! Очнись! – Арина склонилась над собакой и тормошит бездыханное мохнатое тельце.

По щекам девушки катятся слёзы.

– Малыш, ну, пожалуйста! Открой глазки! Филя! – соседка брызгает водой на морду пса.

Арина потрясала меня в очередной раз. Когда увидел, как она рвётся в горящий дом, глазам своим не поверил. Сначала подумал, что девчонку отправили местные вытащить из дачи какие-то документы или деньги. Но услышав про пса, просто охренел. Спасти его было несомненно собственной идеей Арины. Ведь ни один человек не сказал мне, что в доме есть кто-то, кроме Степаныча. Очевидно, всем окружающим плевать на животных. Они для них – не ценность. И в сущности, при сложившихся обстоятельствах, только идиот мог бы рисковать жизнью, чтобы кинуться на помощь собаке. Тут человека едва успели спасти. Но моя соседка - не робкого десятка.

Посмотрев в её испуганные глаза, я понял, что не могу просто взять и увести Арину подальше от полыхающей дачи. Девушка всё равно вырвется, побежит вызволять собаку из огня. Пришлось сделать это самому.