Дрожь в его голосе подсказывала, что мой намек попал прямо в цель.

– Спасибо, Грейси. Я чувствую себя таким эгоистичным и безответственным. Как будто я делаю что-то очень плохое. У меня сейчас столько всего происходит…

– Приезжать сейчас в Катскилл было бы эгоистично. Билет на самолет – это большая трата, а нам сейчас надо экономить деньги. К тому же если тебе не будет здесь комфортно, то детям тоже. А ты явно более счастлив и продуктивен во «Флориде» («Во „Флориде“ по самые яйца», – мысленно добавила я про себя).

Мелани спросила:

– А он не может попросить кого-нибудь другого поработать с его клиентами, пока он в отъезде? Ассистента или кого-нибудь в этом духе?

– Дело не только в этом, мы же сейчас на мели. Мы пришли к выводу, что сейчас не можем себе позволить перелет.

Она задумчиво постучала ключами по столешнице.

– Ну, скоро я переведу тебе первый платеж по нашему проекту. На самом деле Виктор думает, что сначала нам стоит заключить договор.

– Я буду рада подписать письмо о намерениях[57]. Я говорила об этом с самого начала.

– Виктор считает, что это должен быть настоящий контракт.

Мое сердце ушло в пятки.

– Письмо о намерениях – и есть настоящий контракт. В нем все прописано. Предоставляемые услуги. Условия и сроки.

– Виктор сказал, что это похоже на задокументированное рукопожатие.

– Прошу прощения, что? «Задокументированное рукопожатие»? Но это же нелогично.

– Он говорит, что письмо о намерениях не дает достаточного правового обеспечения.

Достаточное «правовое обеспечение» означало бы возможность меня засудить.

Я продолжала разделывать ягненка с излишней ожесточенностью.

– Ты уверена, что Виктор четко понимает, как это работает?

– Может, вам двоим стоит поговорить напрямую? По видеосвязи?

– Нет, ладно. Я представлю тебе контракт. Только будь готова, что из-за этого процесс затянется, вот и все. Я сейчас по уши в работе и детях. Мы тут с детишками как раз ходили в муниципалитет – поболтать про разрешение на строительство с судебным приставом, поэтому я припозднилась с ужином.

– Я не просила тебя сидеть сегодня с детьми, Трейси. Ты сама предложила.

«Жесткая Мелани» в ее исполнении была не особо убедительна.

– Отлично, Мел. Городские власти считают, что даже существующее здание, возможно, возведено с нарушением норм. Теперь ты рада? Ты хотела, чтобы я это тебе сказала? Черт возьми, я пыталась оградить тебя от этой чертовой головной боли, потому что в девяти случаях из десяти это оказывается чепухой, которая просто высасывает из тебя силы. А в итоге выясняется, что все нормально. Но если тебе не хватает стресса – пожалуйста. Посмотрим, как ты справишься.

Уголок ее рта скривился, но отступать она не собиралась.

– К слову о том, из-за чего у меня стресс… Мы с Виктором все обсудили и пришли к выводу, что тебе больше не стоит водить машину. Это глупый и неоправданный риск – водить без прав. Я думаю, тебе это тоже не особо нравится.

А вот с этим я была полностью согласна. В мою прошлую поездку на «Лексусе» меня чуть удар не хватил, когда работник супермаркета сказал, что у меня выключены передние фары. Всю дорогу обратно до Вудстока мне мерещилась полицейская машина в зеркале заднего вида.

В этот момент в комнату ворвались девочки. Габи была вся в слезах и держала в руках безглютеновый крекер. Китти повисла на ней, словно краб, вцепившись в то же печенье.

Мелани их растащила.

– Китти, послушай меня. Стоп! Всем дали по одному