— Она скучная! Вечно нудит. И постоянно угрожает отцу рассказать. Ну и пусть рассказывает! Я и сам ему скажу!

Костя взвинчен, и в таком состоянии на занятии ему будет непросто сконцентрироваться, конечно. Я пытаюсь отвлечь его как-то, расслабить немного разговорами о его любимых играх, о сказках, которые он любит.

— Нет у меня любимых сказок, — говорит ворчливо. — Когда-то папа водил меня в театр на “Снежную королеву”, но это было давно, я ещё совсем маленький был. Остальные не люблю — их мне нянька своим нудным голосом читает. А “Снежную королеву” я ей не разрешаю. Чтобы не портила.

— Так скажи папе, пусть ещё раз сводит. Или по телевизору предложи посмотреть в новогоднюю ночь.

— Папа никогда не встречает дома Новый год, — Костя опускает глаза, чтобы скрыть свою грусть, но я-то вижу всё. — А Валентина отправляет меня спать в восемь. Слушай, Олеся Станиславовна, — он поднимает на меня глаза, полные надежды, — может, ты со мной посмотришь “Снежную королеву” в новогодни й вечер?

— Почему бы и нет, — улыбаюсь. — А ты мне попробуешь с выражением прочитать отрывок. Идёт?

— Идёт! — оживляется Костя.

Занятия проходят сносно. Он честно пытается концентрироваться, но получается у него не всегда хорошо. Устаёт быстро. Да и вообще, бледный он какой-то.

— Слушай, а ты много гуляешь на улице? — спрашиваю, когда мы заканчиваем работу с чтением.

— Не очень, там же скучно.

— Предлагаю математикой на улице позаниматься. Ты видел, какая там сегодня погода? Снег свежий, солнце светит, мороз небольшой — только и гуляй.

— А как мы будем заниматься там математикой? — смотрит непонимающе.

— А я тебе расскажу!

Ну а что? Устный счёт даже лучше отрабатывать не за столом, а в процессе какой-то деятельности. Откладывается в памяти лучше. А детям помладше так становится понятнее, для чего вообще нужно всё это: прибавлять, отнимать, сравнивать и так далее. Они видят практическое применение и лучше усваивают.

Костя убегает, чтобы надеть уличную одежду, я тоже возвращаюсь к себе, и через десять минут мы встречаемся на крыльце. Снег плоховато, но всё же лепится, и мы начинаем вертеть небольшие снежки и складывать их в кучки, считая.

— Эта кучка больше! — делает вывод раскрасневшийся Костя. — Потому что в ней восемь снежков, а в этой пять. На три меньше!

— Отлично! — хвалю его, радуясь результатам.

— Привет, Серый! — Костя вдруг разворачивается и бежит навстречу лысому, который идёт к нам из-за угла дома.

— Привет, Костян!

Даже не Константин Акимович!

И вдруг они оба начинают играть в снежки. Бросаться друг в друга, прятаться за туями, хохотать и валяться в снегу. Словно восемь тут не только Косте, но и лысому.

Я же стою и наблюдаю за ними, прислонившись к столбу у крыльца, а потом слышу рядом негромкий спокойный голос Ренаты Рустамовны.

— Костя обожает Сергея, — она становится рядом, протягивает мне чашку дымящегося ароматного чая, а потом кутается в шаль. — И тот к нему очень хорошо относится. Знаю, ваша первая встреча вышла не очень, но на самом деле Сергей — хороший человек.

Учитывая, что он меня просто взял и похитил, затолкав в багажник, мне с ней сложно согласиться.

— Спасибо, — обхватываю кружку, наслаждаясь её теплом. — Да, по нашему знакомству так и не скажешь.

— Аким Максимович заботится о нём, потому что Сергей спас жизнь его отцу в Чечне. А сам получил контузию. Едва не погиб, но повезло. Однако, некоторые последствия всё же остались.

Теперь мне становится немного понятнее эти его странности. Но и с другой стороны узнать человека всегда интересно. Признаться, я даже и сердиться на него почти перестаю, глядя, как он искренне и от души веселится с мальчиком.