От неожиданности я вскрикнула и инстинктивно отстранилась от него, делая небольшой шажок в сторону, который тут же отозвался резкой болью в многострадальной щиколотке. Перед глазами потемнело, а кабинет начал медленно кружиться.

— Что с тобой?

Сквозь пелену дурноты услышала взволнованный голос босса и вдруг увидела его где-то совсем под потолком: оказывается, я просто сползла по двери.

— Ногаааа… — промычала еле разборчиво, всеми силами стараюсь удержать ускользающее сознание.

Я куда-то летела, парила над землёй, словно свободная птица. Ах, как бы хотелось улететь из этого города, туда где море и нет проблем. Но вместо песчаного пляжа обнаружила себя лежащей на диване в кабинете Владлена, а самого начальника, склонившимся над моей щиколоткой и что-то бубнящего в телефон.

— Да, Борис Борисыч, заметный отёк и даже покраснение, хотя, может, обувью пережала. Везти сразу к вам? Может, ей обезболивающего или виски? А то сознание потеряла и бледная, как привидение. Всё, вас понял.

— Не надо никуда меня везти, мне работать нужно, — сделала неуверенную попытку поднятья из трясины дивана.

— Совсем долбанулась? Точно с головой не в порядке! Сейчас тебя отвезут в больницу, и ты будешь там столько, сколько я скажу. И не надейся, что за это время забуду о том, что ты покажешь мне все свои таланты в танце.

12. Глава 12. Глазами Влада

Кир крутится вокруг, мельтешит перед глазами, что уже порядком начинает раздражать.

— Да сядь ты уже, что ты носишься туда-сюда? А лучше поезжай к своему Юрке и договаривайся о тайках.

— Ты уже решил, что будешь делать с Мышью?

— Кир, ты меня уже... кхм утомил. Если тебе так хочется эту девку, то бери. Тем более, когда она останется без двух работ сразу, ей точно нужен будет новый источник материального достатка.

— Ты всё-таки решил её уволить?

— Нет, я решил её уничтожить. Она вылетит из школы с волчьим билетом, а ни в одно приличное заведение города её не возьмут, даже посудомойкой.

Кир уходит погрустневший. Он знает, что в таком состоянии со мной лучше не спорить. Да, я в бешенстве и стараюсь поддерживать это чувство до тех пор, пока не явится училка.

Уже в десятый раз пересматриваю фото, сделанные клубным фотографом. На каждом из них полуобнажённая девушка, танцующая в маске. А она не дура, постаралась сохранить инкогнито. Девчонка и впрямь хороша: аккуратная фигурка, может, слишком худая, но при это шикарные сиськи и задница. Но я видел и поинтересней. Моя бывшая жена Эльвира была идеальной восточной красавицей, этакая Шахерезада, обольстительная кошечка, но хитрая и расчётливая. Именно она открыла мне глаза на женскую сущность: за каждой симпатичной мордашкой с наивными глазами скрывается волчица, готовая впиться в горло, когда ты особенно беззащитен.

Я основательно подготовился к этой встрече, ведь кто владеет информацией, владеет миром. Только собранные данные меня сильно смущают: слишком уж не вяжутся с образом типичной стриптизëрши. Оказывается, по словам моих работников, эта училка просто душка и ангел. Даже суровая немногословная Юлиана сказала, что Мария — культурная, приятная девушка, хотя и имеет привычку опаздывать. Снова вглядываюсь в глянец фото, чтобы разбудить злость: как призывно эта шлюшка извивается на шесте, как прогиб в пояснице раззадоривает желание войти в неё сзади. Вместо бешенства я испытываю возбуждение, хотя просмотр фоток голых девиц давно перешёл для меня в разряд рутины.

А меж тем, училка опаздывает, ещё раз набираю номер Юлианы, убедиться в том, что она не забыла мой наказ — отправить Марию Иванову ко мне сразу, как её ножки изволят пересечь порог нашего логова разврата. Администратор холодна и безэмоциональна, словно ледяная скульптура: зря я ей звонил, слово влюблённый ухажёр, ожидающий даму сердца — конечно, Юля помнит о моём «приказе». Кстати, эту сучку тоже хочется уволить, слишком уж умна и проницательна, да и всех оставшихся девок до кучи. Но такими темпами нам с Киром самим придётся плясать у пилонов. От этой мысли меня пробирает смех. Лицо в зеркале напротив слишком довольное и улыбающееся для босса, который собирается устроить разнос, поэтому сознательно убиваю зарождающийся смех.