– Сиди уж… – буркнул Володька и встал. Полотенце его при этом свалилось на пол, вызвав хихиканье нимф. Но он не обратил на это внимания – натянул на голяк брезентовые рабочие штаны и босиком пошлёпал к выходу.

Баня была спланирована по-дурацки: чтобы попасть на улицу из маленькой «комнаты отдыха», где мы предавались излишествам нехорошим, надо было миновать помывочную, а потом и предбанник. Туда-то и направился мой напарник, а парой секунд спустя из-за двери донёсся гулкий шлепок, болезненный вопль и рассыпчатая матерная тирада.

В помывочной нашим глазам (нимфы, разумеется, кинулись вслед за мной) предстало прискорбное зрелище: Володька сидел на залитом водой кафельном полу и обеими руками держался за голень. Обмылок, на котором он поскользнулся, валялся рядом, в большой луже.

– Кажется, ногу сломал. – виновато сказал он. – Помогите добраться до медпункта, а?

Я, кажется, не представился? Меня зовут Сергей, Сергей Баранцев. Москвич, неполные двадцать восемь лет, закончил один из столичных технических ВУЗов по специальности, которая не имеет ни малейшего отношения к тому, о чём дальше пойдёт речь. Ещё в школе увлёкся фантастикой – перечитал всё, до чего смог дотянуться дома, у многочисленных приятелей и даже в читальном зале столичной Некрасовской библиотеки, куда специально записался специально ради этого. Параллельно занимался всякой ерундой – с точки зрения моих родителей, разумеется: ездил на слёты КСП, занимался в институтской парусной секции, и даже приобрёл на деньги, заработанные в стройотряде после третьего курса парусный разборный катамаран. На нём я каждое лето выбирался сначала на Московское море, потом на Селигер, Ладогу, а там дело дошло и до вылазок посерьёзнее, вроде Белого моря. Катамаранами, впрочем, дело не ограничилось: вместе со своими друзьями по московскому КЛФ-у (если кто не в курсе, это расшифровывается, как «Клуб Любителей Фантастики») я совершил несколько походов на ялах – больших парусных шлюпках, оснастка которых, как мне объяснили, не менялась последние лет двести. Эти парни руководили подростковым парусно-туристическим кружком, так что уже к концу первой полуторанедельной вылазки я управлялся с раритетными снастями и тяжёлыми вёслами, рукоятки которых были залиты для баланса свинцом, не хуже их несовершеннолетних подопечных.

Время шло; институт я закончил и даже год поработал по распределению в одном из московских «ящиков» – так неформально именовались разного рода секретные НИИ, работавшие на нужды оборонки. Страна успела измениться до неузнаваемости: сначала грянула перестройка с её антиалкогольной кампанией, кооперацией и прочими радостями демократизации и ускорения. Что до меня, то я к тому времени успел накопить немалый опыт в «самиздате», и не в том его сегменте, что был посвящён Солженцыну, Шаламову, «Доктору Живаго» и прочим светочам демократии – а в другом, тиражировавшем на тех же полупрозрачных листочках под множество слоёв копирки шедевры западной фантастики в самопальных переводах: «Звёздных королей» Гамильтона, «Дюну», Фрэнка Херберта, «Хроники Эмбера» Роджера Желязны, толкиеновского «Властелина Колец», причём в полном варианте, все три книги, а не только вышедшие в 83-м в ДетГИзе «Хранители», и много ещё чего другого. Особых гешефтов я на этом полуподпольном бизнесе не поимел, да и не стремился – занимался подпольным книгоиздательством для того, чтобы иметь возможность самому читать без особых затрат. Но теперь, когда понятия о законности неожиданно сместились, и книгоиздательство из государственной монополии и столпа идеологии неожиданно сделалось вотчиной кооператоров – я сбежал из своего «ящика» и очертя голову кинулся в мутный омут нарождающегося книжного бизнеса.