Вряд ли Мстислав Ярославович их баловал, вон какие напряженные сидят...

Тем не менее, пара пролетела на одном дыхании - группа настолько хорошо работала, что я искренне восхитились профессором Лыковым, как педагогом.

- На этом все, спасибо за внимание, - я дежурно улыбнулась студентам. - В следующий раз будет еще хуже.

Они с облегчением рассмеялась и двинулись на выход. Мне торопиться было некуда, через полчаса сюда придут очередные тигры. На сей раз мои, еще не дрессированные...

- Вы рассмотрели мое предложение? - низкий надтреснутый голос, гулко раскатившийся в опустевшем по звонку аудитории, едва не заставил подпрыгнуть.

То ли Мстислав Ярославович умел двигаться неслышно, как ниндзя, что при его габаритах и акустике лекционного амфитеатра вызывало невольное восхищение, то ли это я настолько задумалась над очередным парадоксом человеческого поведения. Молча подняв на него глаза, встретила привычно-высокомерный взгляд.

Как будто это не на него шипела вчера в коридоре Агриппина, а он только оправдывался. Блики электрического света на идеально гладком черепе породили очередную язвительную мысль о том, что лысые люди, должно быть, стригутся гораздо чаще, чем не лысые, но ее я, по здравом размышлении, решила оставить при себе.

- Самым внимательным образом, - наконец проговорила я слегка осипшим после полутора часов говорильни голосом. - И у меня возник целый ряд вопросов.

- У большинства в этой академии вопроса было бы только два, - надменно усмехнулся он. - Снимать ли штаны и где подписать.

Я пожала плечами.

- В моем случае они разнообразнее. Начиная с "Почему именно я?" и заканчивая "В чем подвох?"

Мужчина нехорошо усмехнулся и придвинул себе свободный стул. Несколько секунд он сверлил меня излишне внимательным взглядом, как будто пытался прочитать мои мысли. Ага, разбежался! Я ответила широкой, отточенной годами дежурной улыбкой.

На его лице тоже можно было прочитать не много, но с точки зрения бытовой логики, главный вопрос, который его мог озадачивать, что именно рассказала мне Карпинская. Была вероятность, что он уточнил это у самой Агриппины Павловны, но интуиция подсказывала обратное.

- А вы не верите в альтруизм и бескорыстие своих коллег?

- Если сильно верить во что-то, - как по большому секрету, не переставая улыбаться, тихо проговорила я, склонившись над столом, - это обязательно сбудется, но так, что будет совсем неважно, какой номер написан на двери палаты...

Мстислав Ярославович явно ожидал другого ответа:

- Что вы хотите сказать? - брови удивленно взлетели, а потом сошлись к переносице.

- А вы? - усмехнулась я уже нормально. - Я всю жизнь проработала заграницей, а там, знаете ли, бескорыстная помощь - еще бо́льшая редкость, чем розовые единороги... Те хоть в детских мультиках мелькают!

- Что ж, значит я не ошибся не только в вашей квалификации, - с облегчением выдохнул он, принимая более расслабленную позу. - Видите ли, я сам последние годы большую часть времени тоже провел... за пределами родины.

5. Глава 5

- Я в курсе большинства ваших работ, - просветила я мужчину, сцепив пальцы в замок, чтобы уж точно ничего не выдавало моего волнения. - С тех пор, как несколько лет назад увлеклась социологией, не пропустила кажется, ни одной, - он слегка приподнял брови, но считать себя польщенным не торопился. Это правильно, Мстислав Ярославович. - Так вот, я не то, чтобы не согласна с вашими взглядами, я считаю саму форму подачи материала пафосной, категоричной и совершенно лишенной обычной бытовой логики. Такое впечатление, что людей и их общество изучает инопланетянин, который со стороны усмотрел интересные закономерности, но ему совершенно наплевать, как его труды воспримет общественность...