- Кто открыл окно? - после пережитого настроения не было от слова "совсем", да еще и начало потряхивать.

Все психологи, к которым я обращалась раньше, в один голос рекомендовали после пережитого отдых и выписывали успокоительное. Отдыхом я не пренебрегала, тем более, что справка была достаточным основанием для выходного, а вот к таблеткам относилась скептически. Сегодня же впервые подумала о том, что идея не дурна.

Раздражало все, особенно гомон рассаживающихся по местам студентов.

- Это не мы, - робко ответил кто-то из середины аудитории, но тут же сник под моим тяжелым взглядом. - Просто здесь душно.

- Это ваш любимый вид спорта - бегать от ответственности? - язвительно прищурилась я, но тут же себя одернула, не хватало еще с детьми воевать! - На социологии и должно быть душно.

Примирительный тон не сработал - притихшие студенты косились на нового преподавателя со смесью страха и настороженности.

- Значит так, господа, - решила я не усугублять ситуацию. - Я чувствую себя крайне паршиво, поэтому сегодняшнюю работу с вами мы построим следующим образом: я говорю, вы записываете то, что сочтете нужным. Оставляю это на совести каждого из вас. Никаких совещаний, вопросов к соседу и возмущений. Убедительно прошу сделать так, чтобы я не чувствовала себя, как на пасеке...

И, конечно, они тут же зашептались, загудели, зашуршали.

- Да-да, - пробормотала я себе под нос. - Именно это я имела ввиду... Пчелиный рой, не иначе... Итак, социология - это наука...

.

Пробираясь по столичным пробкам, я ломала голову не над тем, что значил диалог Лыкова и Карпинской, а сколько раз за последние месяцы меня накрывала волна неконтролируемого страха. По всему выходило, что не реже раза в две недели. Спусковым механизмом могло послужить все, что угодно, я так и не смогла выявить закономерность. Хотя искренне пыталась.

Больше всего сейчас хотелось оказаться под защитой кого-то взрослого и сильного, кто скажет, что все это - ерунда и мелочи жизни. Того, кому поверишь...

Войдя в дом, я первым делом отправилась на кухню заварить чая с имбирем и медом. Погода располагала, да и для связок полезно.

- Марина, что-то случилось? - Сергей Борисович что-то увлеченно черкавший в блокноте, поднял голову.

Светло-серые глаза за стеклами очков светились искренним участием.

- Да нет, ерунда, - по укоренившейся привычке с улыбкой отмахнулась я. - Наверное...

Последнее слово я добавила себе под нос, уже отвернувшись к чайнику, но он услышал.

- Ты выглядишь напуганной, - мгновенно все понял он. - И уставшей. Садись, я сам заварю чай. Как ты себя чувствуешь?

- Как выгляжу, так и чувствую, - пробормотала я, забираясь с ногами в кресло у окна. - Ничего особенного, правда. У меня бывают панические атаки... пройдет...

Он внимательно покосился на меня, приподняв седоватую бровь. Понятия не имею, что в конечном итоге сыграло решающую роль в моем словесном... гм... потоке, но стоило только обхватить ледяными пальцами горячую кружку и сделать первый глоток, меня понесло не хуже, чем на приеме у психотерапевта!

.

***

Первый страшный сон мне приснился давным-давно, лет в десять или двенадцать. Собственно, ничего слишком уж страшного в нем не было. Просто темно и хриплый шепот на несколько голосов, рассказывающий мне, насколько я маленькая и как страшно должно быть такой малышке блуждать во тьме.

И, конечно, никто на это не обратил внимания - детям свойственны страхи темноты, особенно, на новом месте. То, что я просыпалась с пересохшим горлом и безумным пульсом тоже сочли вариантом нормы.