***

Барбара в длинных остроконечных серых туфлях присела возле стопки бумаг на полу на корточки, обнажив свои острые, костлявые колени, и стала просматривать материалы дела. Она думала об японском доме. Это был клуб, который все называли японским домом, хотя он имел официальное другое название – 会う, которое не прижилось. Этот клуб был довольно известен в узких кругах. Но если погуглить в интернете, то выплывало совсем немного отзывов с невысокой оценкой 3.5 из 5 звёзд. В основном в отзывах это заведение подвергалось критике за свою отдалённость от японских реалий. Там были собраны все штампы, и оно слабо отражало реальность японской жизни для тех, кто действительно хотел познакомится с ее традициями.

В стопке бумаг, которая делала на полу, было более ста листов формата А4, среди этих листов были и фотографии главных фигурантов этого дела. Барбара вначале обратила внимание на трёх женщин, которые имели отношение к Михаилу Баркову: Ольгу С., Одри С. и Айрис Ф. Одри С. была дочерью Ольги.  Именно фотография Ольги привлекла внимание Барбары больше всех; в ней присутствовало нечто нарочито японское и европейское. Ее возрастное лицо за сорок завораживало, как часто завораживают лица, в которых читается смешение разных культур.

Взгляд у Ольги на фотографии был тяжёлым и ровным, как глубокая пещера, притягивающая таинственными глубинами.  Барбара почти сразу решила встретиться с Ольгой. На фотографии стояли ее контакты, и Барбара решила ей позвонить, чтобы назначить встречу.  Телефон у Барбары остался в лёгкой куртке в кармане, она часто носила его именно там. Но едва Барбара успела дойти до куртки, которая висела в коридоре на вешалке, как ее телефон зазвонил длинными протяжными гудками. Барбара слегка вздрогнула, обнаружив себя в мини-юбке и туфлях на высокой шпильке, как будто мир вокруг мог её видеть.

Звонил Филипп. Это был ее любовник, который был моложе на 25 лет. Он называл ее "зая", «детка», иногда "милая", но это как будто проходило мимо нее.  Она познакомилась с ним на сайте знакомств два года назад, и он всё ещё не ушел из её жизни.  Ей казалось, что их встречи подзатянулись, но он не хотел расставаться, и при этом был не настолько навязчив, чтобы она его заблокировала. Он чувствовал это и вел себя так, как ей это удобно. Барбара редко, почти никогда не обращалась к нему по имени, она просто говорила ему "ты", как будто отрицая присутствие его личности в своей жизни. Он был обезличен в ее жизни, и когда он звонил, то ей звонил не Филипп, ей звонил секс.

– Как дела? – вкрадчиво начал разговор Филипп.

– Нормально, – протяжно вдохнула Барбара, потому что думала вообще не о нем.

– А у нас тут аврал на работе, горячий сезон, – не зная, что сказать, произнес он.

– Бедненький,  – процедила Барбара, готовая попрощаться.

– Может, встретимся?

– Не сейчас, – безучастно выдала Барбара так, как говорит робот.

Барбара часто использовала одиночные слова или общие фразы в общении с людьми. Она вообще не любила слова, если они не касаются значимого для нее дела. И поддержать диалог с ней было практически нереально, если она не хотела. Всякие изысканные выражения её раздражали, а комплименты ставили в тупик, она не понимала для чего они ей нужны, поэтому пропускала их мимо ушей, как будто не слышала. С Филиппом у нее не было никакой связи, которую не мог бы заменить другой мужчина, поэтому она этими отношениями не дорожила. И его это притягивало, он чувствовал, что в ней бурлит какая-то недоступная ему жизнь.

Когда разговор с Филиппом был закончен, то Барбара поспешила набрать номер Ольги, но безуспешно, там она встретила только длинные гудки. Тогда Барбара отправила ей сообщение: «Ольга, добрый вечер! Это детектив Барбара Рыжкова. Мне нужно поговорить с вами об убийстве Михаила Баркова. Когда вам будет удобно?».