– Не уверена, что хочу работать именно там, – возразила я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри бушевала буря. Я не хотела быть частью мира, где все решают связи и интриги. Я хотела чего-то большего, чего-то настоящего.

– Твоя семья найдет тебе место, где бы ты ни пожелала, – отмахнулась от моих слов Эвелина, словно мои желания не имели никакого значения. – И помолвка? – добавила она, ее голос стал слаще, словно она пыталась выведать что-то важное.

– Да, думаю, пора устроить и личную жизнь, – ответила, стараясь говорить ровно, хотя внутри меня все сжималось. Я не хотела говорить об этом, не хотела, чтобы она лезла в мою жизнь.

Нашу беседу прервал звон разбитого стекла – это кот Муруталя опрокинул бокал, забравшись на стол. Мужчина лишь насмешливо покосился на кота, но призывать его к порядку не стал. Эвелина брезгливо сморщила нос – она явно не одобряла поведение мужчины.

– Не любишь животных? – уточнила я, внутренне злорадствуя. Ричард прекрасно слышал все и понимал человеческую речь – пусть узнает. Его бывшая невеста ни за что не произнесла бы подобного, зная, кем на самом деле является этот милый белый котик.

– Коты на столе – это мерзко, – передернула она плечами, а Карлос пересадил своего питомца на стул. Его движения были осторожными, в его глазах читалась забота.

В этот момент дверь открылась, и в вагон-ресторан вошла пожилая женщина. Худая, строгая и дорого одетая. Седые волосы были собраны в высокую прическу, а глаза остро смотрели из-за стекол круглых очков. Морщины избороздили ее лицо, но держалась эта дама не хуже королевы – и имела на это право. Состоятельная вдова, прославившаяся своими резкими высказываниями – графиня Ромнова. Ее сопровождала женщина, компаньонка.

Окинув всех взглядом, она задержалась на Эвелине, ее открытом платье, и, когда официант предложил сесть рядом с нами, женщина решительно отказалась. Судя по ее взгляду, она уже успела составить мнение о каждом.

– Никогда не сидела и не планирую сидеть рядом с раздетыми девушками с плохим вкусом. Они портят мне аппетит. – Ее голос звучал как холодный ветер, и я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

От такого официант растерялся, но быстро сориентировался и пригласил графиню за столик в конце вагона.

– Ханжа, – тихо фыркнула Эвелина, ее голос был полон презрения, а в глазах мелькнула тень ненависти.

Но в этот момент ей принесли салат, девушка моргнула, и это ощущение исчезло. Моя собеседница приступила к еде, я же, отодвинув карри, потягивала кофе и приходила в согласие с собой. Постепенно мои нервы успокаивались, и я потихоньку смирялась с тем, что придется три дня ехать в этой «теплой» и «приятной» компании. Впрочем, если не встречаться с Ричардом – а он под личиной кота не должен доставить много проблем, – то, возможно, будет даже интересно.

Очередной гость присоединился к нам, чтобы отужинать. Девушка в строгом черном платье, с розовыми волосами, которые кольцами ложились ей на плечи. Очень милая, юная, вот только…

– В этом логове греха и порока я хотела бы сесть за самый дальний столик, – высокомерно сообщила она официанту. Ее голос звучал как звон колокольчика, но в нем чувствовалась надменность.

Проблема была в том, что за самым дальним столиком уже разместилась графиня Ромнова и явно не собиралась уступать это неожиданно популярное место. Но официант сориентировался и посадил очередного пассажира около входа. Неудобное место, но если гость желает…

– Она дочь маркиза Тоскова. Примкнула к культу триединых. Не слышала? – спросила Эвелина, ее голос звучал так, будто она делилась какой-то тайной.