– Конечно, сэр. – Нэш не проявил ни малейшего волнения.

– Думаю, что могу на вас положиться. Как долго вы работали у сэра Дерека?

– Двадцать лет, сэр. Я был лакеем у его отца.

– Не слышали ли вы, чтобы сэр Джон Филиппс что-нибудь говорил вашему хозяину, когда приходил сюда в последний раз?

– Слышал, сэр.

– Что именно?

– «Если представится возможность, я без колебания вас раздавлю». Это его точные слова.

– Вы кому-нибудь об этом рассказывали?

– Мистеру Джеймсону, сэр. Посчитал, что это мой долг. Больше об этом происшествии в доме никому не известно.

– Что мистер Джеймсон подумал об этом инциденте?

– Он как будто не придал ему значения.

– Не придал значения? Благодарю вас, Нэш.

– Большое спасибо, сэр. Вызвать вам такси?

– Нет, я прогуляюсь пешком.

– Всего хорошего, сэр.

Дворецкий открыл дверь, и Аллейн вышел на улицу. На секунду задержался, закурил и, не успев удалиться от дома, услышал за спиной торопливые шаги и обернулся. Из двери с непокрытой головой выскочил Рональд Джеймсон и поспешил за ним.

– Прошу вас, извините меня, сэр, – торопливо произнес он. – Я считаю, что должен сказать вам кое-что еще, но в присутствии леди О’Каллаган это было затруднительно. Насчет ее подозрений. Уверен, что они безосновательны. Сэр Дерек был человеком светским, умел развлекаться. А она хоть на вид как ледышка и все такое, но, думаю, жутко ревнивая, и ей хочется наказать девушку. Не сомневаюсь, что дело именно в этом.

– Но с какой стати ей вместе с мисс Харден наказывать еще и сэра Филиппса?

– Одному Богу известно. Разве женщин поймешь?

– Я не пытался.

– Наверное, вы подумаете, что с моей стороны это большая дерзость, но… знаете… я считал сэра Дерека, как бы сказать, замечательным человеком, и мне невыносима мысль, что все это выплывет наружу и станет достоянием гласности. Отвратительно.

В этих сбивчивых словах чувствовался тот же душок уклончивости, что и в его покоряющей тактичности. Он почтительно посмотрел в насмешливое лицо полицейского. Тот удивленно изогнул бровь.

– Подумайте, а если сэра Дерека действительно убили, неужели вам бы хотелось, чтобы преступник избежал наказания?

– Нет. Но, видите ли, я уверен, что его не убивали. Те два письма ничего не означают. Я сразу так решил, когда… – Секретарь запнулся.

– Вы собирались сказать, когда вы так решили, – строго посмотрел на него Аллейн.

– Когда леди О’Каллаган их обнаружила.

– Где хранились письма, мистер Джеймсон?

– В его личном ящике. – Рональд густо покраснел.

– А ключи?

– Обычно в столе.

– Хорошо. И не будем дальше вдаваться в подробности, пока не выясним, что сэр Дерек в самом деле убит.

– Абсолютно уверен, что это невозможно сэр.

– Надеюсь, вы правы. Доброй ночи.

– Огромное спасибо, сэр, – с готовностью подхватил Рональд, вкладывая в слова все свое обаяние. – И вам доброй ночи.

Аллейн взмахнул тростью, круто повернулся и стал удаляться. Секретарь, теребя галстук, еще долго смотрел вслед высокому элегантному мужчине. Затем взглянул на окна дома, пожал плечами и быстро взбежал по ступеням ко входу.

Аллейн услышал, как хлопнула дверь. Сворачивая с Кэтрин-стрит к Букингемским воротам, он стал насвистывать песенку Офелии:

– Все толкуют мне о пээмах, – пожаловался Аллейн в понедельник инспектору Фоксу, – а я не могу понять, то ли они имеют в виду премьер-министра, то ли пост-мортем. Не сразу сообразишь, если имеешь дело и с тем и с другим.

– А что вы хотели? – сухо заметил Фокс. – Как продвигается дело?