Сошенко то и дело щелкал фотоаппаратом, отчего слегка отставал, а затем ускоренным шагом догонял уходивших вперед профессора Мышкина с Николаем.

– И все же, профессор, я хотел бы вернуться к прерванному в машине нашему разговору о незаконченных или неопубликованных произведениях Федора Достоевского, – ненавязчиво возобновил беседу Николай.

– Да, да, хорошо! Почту за честь немного вас просветить в этом смысле. Несмотря на все усилия критиков, исследователей и литературоведов, в жизни и творчестве величайшего русского писателя еще немало загадок. К примеру, среди незаконченных произведений Достоевского особый интерес представляют два – «История Карла Ивановича» и «Слесарек». Незавершенные фрагменты этих вещей помещены в рабочей тетради 1875–1876 годов, представляющей собой черновой автограф Федора Михайловича. С начала 1849 года журнал «Отечественные записки» начинает публиковать роман под названием «Неточка Незванова». Он появился в январской, февральской и майской книжках журнала. Многие достоеведы не без оснований считают, и я отношусь к их числу, этот роман незаконченным и впоследствии превращенным автором в повесть. С другой стороны, есть в творчестве писателя и целая детективная история с неизвестным, пропавшим романом под названием «Атеизм».

– Вот как?! – с удивлением посмотрел на профессора Николай.

В это время их в очередной раз догнал Кирилл и, услышав интересный разговор, пошел рядом.

– Да, да! Судя по не совсем проверенным источникам, роман «Атеизм» – книга о религиозных исканиях русского гения. Текст никогда не был опубликован. Но его от первой до последней страницы прочитал инородец в чине русского офицера по особым поручениям – великий представитель казахского этноса Чокан Валиханов, философ и путешественник. Куда эта рукопись делась потом – никто не знает. За ней гоняются, ее ищут многие (ведь рукопись бесценна, по некоторым оценкам – стоит до миллиона долларов), но никто не знает, где ее найти…

Николай с Кириллом даже присвистнули.

– Боюсь, что и наша рукопись неизвестного романа, выставленная на аукцион, тоже может стать сенсацией.

– А что вас все-таки смущает, Виктор Алексеевич? – вступил в разговор Кирилл. – Ведь вы же сами в Москве сказали, что по всем приметам это почерк самого Достоевского.

– Вы правы, Кирилл. Почерк Достоевского. Как его назвал писатель Григорович, – бисерный почерк. Однако в последнее время сделать на компьютере фальшивку – проще простого. Потому мне и хочется увидеть оригинал – цвет чернил, бумага той эпохи, их-то как раз подделать очень непросто.

Николай взглянул на часы.

– У нас до встречи с мсье Куртуа чуть больше часа. Предлагаю завернуть в какую-нибудь кафешку или ресторан, которых здесь достаточно, пообедать.

– Да, да, не мешало бы, – согласился профессор Мышкин.

Николай остановился, определяя местоположение. Они стояли на перекрестке с бульваром Гамбетта.

– Прекрасно! – сказал он. – На бульваре Гамбетта есть множество различных ресторанов, магазинов и кафе. К тому же улочка старинная, с множеством средневековых зданий в стиле барокко. Идемте?

– Пошли! – решительно заявил профессор Мышкин.

Но дальнейшие события задержали их здесь на некоторое время и заставили вернуться на набережную.

Полицейские оцепили знаменитую «Виллу офицеров», в которой одно время проживала сестра Наполеона Полин, а в 1919 году располагалась мэрия Ниццы. К вилле вели полукруглые ворота, за которыми сразу начинался старый парк, за деревьями которого и скрывалось красивое здание. Напротив входа в парк стояли полицейские и другие автомобили. И большая толпа зевак. Щелкали фотоаппараты журналистов, подъехало телевидение. Подойдя к толпе, Николай поинтересовался у оказавшейся рядом пожилой дамы: