– Здесь ничего нельзя трогать. Полиция должна увидеть все как есть.

Блант кивнул в знак согласия. Его лицо, как и всегда, было абсолютно неподвижно, но мне показалось, что под этой непроницаемой маской что-то промелькнуло. Теперь к нам подошел и Джоффри Реймонд, который смотрел на тело из-за плеча Бланта.

– Это ужасно, – негромко произнес он.

Реймонд уже взял себя в руки, но когда снял пенсне, которое обычно носил, и стал его полировать, то руки его заметно дрожали.

– Скорее всего, ограбление, – предположил он. – Однако как грабитель попал сюда? Через окно? Что-нибудь пропало?

Реймонд подошел к столу.

– Вы считаете, что это ограбление? – медленно спросил я.

– А что еще? Ведь, я полагаю, речь о самоубийстве не идет?

– Ни один человек не сможет так воткнуть в себя нож, – уверенно произнес я. – Без всяких сомнений, это убийство. Но где мотив?

– У Роджера не было никаких врагов, – спокойно заметил майор Блант. – Так что, скорее всего, это действительно грабители. Но что им было надо? Кажется, что всё в абсолютном порядке.

Он оглянулся вокруг. Реймонд продолжал просматривать бумаги на столе.

– На первый взгляд ничего не пропало, и не видно, чтобы кто-то пытался вскрыть ящики стола.

Блант сделал короткий жест головой.

– На полу лежат какие-то письма, – заметил он.

Я посмотрел на пол. Там все еще лежали те письма, которые Экройд уронил вечером.

А вот голубого конверта, в котором было письмо миссис Феррарс, нигде не было видно. Я уже раскрыл было рот, чтобы сказать об этом, но дом заполнили трели звонка. В холле раздался шум голосов, и в кабинете появился Паркер в сопровождении нашего местного инспектора и констебля.

– Добрый вечер, джентльмены, – поздоровался инспектор. – Мне чрезвычайно жаль! Такой достойный джентльмен, как мистер Экройд… Дворецкий говорит, что это убийство. А самоубийство полностью исключается, доктор?

– Полностью, – ответил я.

– Да, плохи наши дела…

Он подошел, остановился над телом и резко спросил:

– Здесь ничего не двигали?

– Я не двигал тело – только убедился, что Экройд мертв. Это было совсем несложно, – пояснил я.

– Ах вот как! И все указывает на то, что убийце удалось скрыться – по крайней мере, на данный момент… Теперь я хотел бы услышать подробности. Кто обнаружил тело?

Я подробно рассказал все обстоятельства происшедшего.

– Вы говорите, что вам позвонили по телефону? И представились дворецким?

– Я ничего подобного не делал, – заявил Паркер серьезным голосом. – Я за весь вечер и близко не подходил к телефону. Это любой может подтвердить.

– Очень странно… А голос был похож на голос Паркера, доктор?

– Не могу точно сказать. Понимаете, я воспринял это как должное.

– Естественно. Итак, вы примчались сюда, взломали дверь и нашли беднягу Экройда именно в таком положении… Как вы считаете, доктор, сколько уже времени он мертв?

– По меньшей мере полчаса, может быть, чуть дольше.

– Вы говорите, что дверь была заперта изнутри. А как насчет окна?

– Я сам закрыл его и задвинул шпингалет сегодня вечером. Меня попросил об этом мистер Экройд.

Инспектор прошел к окну и отодвинул шторы.

– В любом случае сейчас оно открыто, – сообщил он.

И действительно, окно было открыто. Его нижняя рама была поднята на всю возможную высоту.

Достав карманный фонарик, инспектор внимательно осмотрел подоконник со стороны улицы.

– Убийца вошел и вышел именно через окно, – заметил он. – Посмотрите сами.

В свете мощного луча фонаря были ясно видны несколько следов обуви. Они были похожи на отпечатки подошв с резиновыми шипами. Один из них, особенно хорошо заметный, указывал на то, что владелец этой обуви проник внутрь, а второй, слегка перекрывающий первый, – на то, что вылез он тем же путем.