Уотсон удивленно поглядела на него.

– Вы в том смысле, надевала ли их? Нет, никогда она их не носила. Вот почему я так поразилась, когда услышала, что мисс Керси надела жемчуга перед поездкой в Лондон. В конце концов, в безрассудстве нет никакого смысла.

– А какой смысл был в том, чтобы это все иметь, если она никогда ничего не надевала? – вполне резонно поинтересовался Крук. – Или она хранила драгоценности как гарантию безбедной старости?

– Иногда их вот так затягивает, – совершенно серьезно повторила Уотсон. – В том смысле, когда им приходилось вкалывать, а они себя особо не баловали. Одно время я работала у одного господина, который разбогател, когда ему было почти семьдесят. Самый заурядный скряга был. Никогда и шиллинга зря не истратит, расставался с каждым фартингом, как со старым другом, которого больше никогда не увидит. Часами сидел и перебирал свои денежки. Вот и мисс Керси немного на него походила. Иногда днем запрется у себя в комнате и разглядывает все, что у нее есть.

– В полном одиночестве?

– Разок-другой меня звала.

– А не мисс Флору?

Уотсон покачала головой.

– Мисс Флора всегда говорила, что не видит никакого смысла в собирании множества цветных камней. О, какие же они были красивые, особенно некоторые! Был там один зеленый крест, который она любила больше остальных вещей. Весь из изумрудов. Она крутила его на свету, и он вспыхивал, как зеленый огонь. А потом она смеялась.

– Над чем? – удивленно спросил Крук.

– «Только подумай о людях, которые его носили, – говаривала она. – Подумай о торжествах, где он побывал. Его называют крестом Рональда, это известная вещь, Уотсон. Полагаю, никто никогда бы и не подумал, что в конце концов он окажется у меня».

– Вы правы, мадам, – искренне согласился Крук. – Жизнь – странная штука. По-моему, никто вообще так не думал.

– Там еще и другие были. Она глядела на них так, словно была влюблена. Мне как-то не по себе от этого становилось, потому что в конечном счете мисс Флора была права – это же всего лишь камни.

– Полагаю, вы никогда не знали, отдавала ли она что-то из драгоценностей?

Уотсон изумленно уставилась на него.

– Не думаю, да и в любом случае, кому ей было их отдавать? Сами видите, мисс Флора украшений не носит.

– Она не посылала ничего из них пожилому господину?

– По общим отзывам, он бы тоже не знал, что с ними делать. Неясно, был ли он женат. А если и так, то, похоже, не знал об этом. Нет, мисс Керси скорее бы с жизнью рассталась, чем с этими камнями. «За них мне пришлось потрудиться, – говаривала она. – Никто не знает, как потрудиться… Они воплощают больше, чем ты думаешь. Власть и силу, Уотсон». А потом она пожирала их глазами. Должна сказать, что от вида креста действительно дух захватывало.

– Так вы говорите, когда вы его видели в последний раз?

– Ну, примерно три месяца назад. На самом деле это было в мой день рождения, хотя мисс Керси, естественно, об этом не знала. Это был настоящий подарок. Разумеется, такие вещи никогда для меня не предназначались, но должна сказать, что мне нравилось глядеть на них. Я все время жалела, что мадам не соблюдала этикет, иначе у нее была бы возможность иногда надевать свои драгоценности. Но, по-видимому, ей доставляло такое же удовольствие просто разглядывать их.

– Очень интересно, – задумчиво произнес Крук. – Чрезвычайно интересно. Особенно если учесть, что мне стало известно, где крест Рональда находится последние полгода, и это отнюдь не Кингс-Уиддоус. – Не обращая внимания на начинавшее закипать в Уотсон негодующее недоверие, он продолжил: – Кстати, вы мне не сказали, где в Хемпстеде проживала семья Филлипс.