– Ну, если бы она исчезла, то поле осталось бы за Уотсон. Всякий раз, когда мисс Флора начинает демонстрировать характер, мисс Керси говорит ей: «Жаль портить бочку меда ложкой дегтя. Ты убедишься, что стоило быть терпеливее, после того как меня не станет».

– В том смысле, что она оставляет все племяннице?

– Заметьте, – задумчиво ответил Хилл Грант, – я не знаю, много ли там чего оставлять. Мне тем более неизвестно, являются ли все эти старухины разговоры пустой болтовней или на самом деле она намеревается все отказать какому-нибудь приюту для кошек. Но я бы не удивился, услышав, что завещание составлено в пользу мисс Флоры. Я ожидаю от нее чего-то в этом роде. А почему бы и нет? При жизни она хорошо повеселилась. Она, знаете ли, обожает дразнить и заманивать, а ее племянница все время перед ней заискивает.

– Прямо в кошки-мышки играют, – остроумно заметил Крук. – А может, она скрытая миллионерша, как вы думаете?

– У нее есть чертовски дивные жемчуга, – заверил его молодой человек. – И тетушка мне как-то раз сказала, что, если мне интересно, она покажет мне кое-что гораздо лучше. Ну, у бедняков обычно нет таких драгоценностей, а у мисс Флоры вообще ничего нет. Из этого следует, что мисс Керси несет все расходы по дому, а бедняку они не по карману.

– Она могла вложить деньги в ежегодную ренту, – предположил Крук. – Ведь точно никогда не знаешь.

– Вот об этом я не думал, – признался Хилл Грант. – И мисс Флора, по-моему, тоже.

– А мисс Флора много распространяется о будущем? – поинтересовался Крук.

– Она лишь говорит, что деньги вряд ли сослужат ей хорошую службу, ведь в глубокой старости не удастся наслаждаться ими. И все же я как-то не верю в то, что денежный мотив является решающим фактором для нее. Не хочу сказать, что Флора не смогла бы воспользоваться деньгами, но больше всего ей хочется быть первой рядом с теткой. По-моему, она ощущает, что никогда и ни для кого не была важнее всего на свете. Не знаю, понимаете ли вы меня…

Он немного беспомощно поглядел на Крука, словно ожидая, чтобы его подхватили на полуслове.

– Вы явно не бывали на Харли-стрит, где обитают медицинские светила, пусть даже по пустяковой причине, да? – спросил Крук и широко улыбнулся. – От всей этой психологический чепухи и законов компенсации мне хочется пить. Простой факт в том, что они с Уотсон чертовски друг другу завидуют. Привет, это что, почта? Мне нужно позвонить Биллу Парсонсу – а вдруг обнаружились какие-нибудь трупы? Я подумал, что из дома лучше этого не делать.

– Вы не попадете туда до половины третьего, – предупредил его Грант. – Почта закрывается с часу до двух тридцати. Никаких дел, даже если в обеденный перерыв заключат мир.

– А сейчас два двадцать. Да уж, в провинции особо себя не утруждают, а? Ну ладно, нет худа без добра. Я же сказал, что хочу пить.

И сохраняя свой постоянный оптимизм, он направился через улицу к «Трем королям».

В два сорок он уже говорил с Биллом.

– Похоже на то, – предположил он, – что ты не нашел ту частную лечебницу.

– Именно так, – ответил Билл. – Не нашел.

– И трупы тоже? – поднажал Крук.

– Я – нет, – признался Билл, – но полиция оказалась несколько инициативнее.

– Ты хочешь сказать, что у них есть тело?

– В полиции спрашивали о тебе, хотят, чтобы ты подъехал и опознал труп.

– Где они его нашли?

– В квартире этажом ниже, – последовал короткий ответ.

– Вот черт! – выругался Крук. – Все-таки это старый бедняга Чайный Колпак.

Но на самом деле то, что нашла полиция, оказалось телом тетки Чайного Колпака.