В Главе 1 Лено называет Ленина «нетерпимым», а Сталина «мстительным». Он не дает доказательств ни по одному из этих утверждений. Этот недостаток доказательств низводит эти примечания до статуса чистейшего оскорбления, не более чем изъявления личных пристрастий Лено. Более того, он сам позднее приводит свидетельства против «мстительности» Сталина, подчеркивая, что Сталин «поддерживал или даже инициировал реабилитацию» бывших оппозиционеров, которые выступали на XVII съезде партии в январе 1934 г. (Л 127).

Лено говорит, что Киров «держался» Сталина, «какими бы ни были его личные сомнения или опасения» (Л 63), но не приводит никаких свидетельств того, что у Кирова были какие-нибудь «сомнения или опасения» вообще. Лено называет статью Сталина «Головокружение от успехов» от 2 марта 1930 г. «по всей видимости, преднамеренной попыткой сделать козлами отпущения чиновников на местах» (Л 108). Это хороший пример антикоммунистического двойного стандарта. Когда коммунист, не говоря уже о Сталине, бросает клич о сдержанности (и смягчении), предполагается, что у него на уме злые тайные помыслы. Обычно в случае с некоммунистом такого предположения не делалось бы – разумеется, если тому не было доказательств.

Лено называет Андрея Жданова «стойким сталинистом» (Л 111). Слово «стойкий» означает «несгибаемый в борьбе», но Лено не привел никаких случаев борьбы, в которых Жданов доказал свою несгибаемость. В том виде, как этот эпитет был употреблен здесь, он кажется обобщенным отрицательным комментарием, брошенным вскользь. И снова, по словам Лено, Киров «большинством воспринимался как один из приспешников-убийц деспота» (Л 119). Но его свидетелем этого восприятия «большинства» является Баллард, британский консул в Ленинграде, человек, который едва ли может представлять собой выразителя точки зрения «большинства». У Лено достаточно места, чтобы продемонстрировать, как действовал Киров в роли «убийцы», но он этого не делает. Что касается «приспешника» – слова, которое раньше имело положительный смысл, – Лено, очевидно, употребляет его лишь из-за его негативного подтекста. Как «стойкий», так и «приспешник» сообщает нам о приверженности Лено, но не дает никакой информации о Кирове.

Лено называет труд заключенных «рабским трудом» (Л 125). Заключенных американских или других тюрем, которые работают, никогда не называют «рабами». Правильный термин – это «пенитенциарный труд», который применялся и применяется в Соединенных Штатах и других капиталистических странах, где его никогда не называют «рабским трудом». Это еще один пример антикоммунистического «двойного стандарта».

А. А. Жданов

Лено заявляет, что «Сталин восхищался Заковским за его подход к поддержанию общественного порядка методом “выжженной земли”» (Л 145). Он не приводит никаких свидетельств этому заявлению. Как Лено может быть «медиумом» Сталина – знать его мысли? Что значит «подход к поддержанию общественного порядка методом “выжженной земли”»? Кажется, ответ будет таким: ничего. Еще раз, это всего лишь оскорбление.

При цитировании «Плана» Николаева по убийству Кирова Лено комментирует примечание Николаева «Мы и Они» следующим образом:

[обратите внимание на противопоставление обычного населения коммунистической элите] (Л 241).

Это пример того, что можно было назвать «чревовещанием». Лено хотел бы, чтобы мы поверили в то, что их «хотел сказать» Николаев. Лено хотел бы, чтобы Николаев сказал их – но он не сказал, поэтому Лено вкладывает эти слова ему в рот. В действительности нет никаких намеков, что Николаев хотел сказать нечто подобное.