– Служба безопасности арестовала трех подозреваемых, связанных с Кодмани, – сказал Брикс.

– Рабен… – принялась за свое Лунд.

– Забудьте вы хоть на минуту об этом Рабене. При обыске служба безопасности обнаружила в доме Кодмани ключ от абонентского ящика в почтовом отделении в Вестербро. Ящик зарегистрирован на его имя. – Шеф вынул из коробки пластиковый пакет для вещественных доказательств, в котором лежали серебряные армейские жетоны с крестиками вместо личных номеров. – Думаю, содержимое говорит само за себя. Вряд ли нам следует беспокоиться о беглых солдатах.

Вошел Эрик Кёниг. Он был в синем костюме, с плащом в руке. Кёниг пожал Бриксу руку, назвал его Леннартом и даже скупо улыбнулся.

– Предъявите это Кодмани, – сказал Брикс, обращаясь к Лунд и Странге. – А там посмотрим.

Вместе с шефом службы безопасности он остался в кабинете, чтобы наблюдать за допросом через одностороннее стекло. Лунд и Странге перешли в соседнее помещение, где за столом уже сидел Кодмани в тюремной робе, с бесстрастным лицом в обрамлении ухоженной бороды.

– Вы сочувствуете движению Талибан, – заявил Странге, нацелив на него ручку.

– Афганский народ имеет право защищаться от иностранных агрессоров. Вы бы на нашем месте поступили точно так же. – Кодмани злорадно усмехнулся. – Правда, с нацистами вы долго соображали что к чему.

Брикс следил за реакцией своих сотрудников, знал, что Кёниг тоже ее отметит.

Странге сжал челюсти, борясь с гневом. Лунд сложила руки на груди и не говорила ни слова.

– По-вашему, это нормально – убивать датских солдат? – спросил Странге.

– А чего вы ожидали? Вы же воюете. И тоже нас убиваете. Убиваете женщин и детей…

Странге открыл коробку с документами, достал пакет с уликами.

– Поэтому вы коллекционируете армейские жетоны?

– Что?

– Вы слышали. Их нашли в вашем абонентском ящике на почте в Вестербро.

Кодмани посмотрел на жетоны и помотал головой.

Кёниг за стеклом вполголоса заметил:

– Этот ваш человек неплохо держится. А вот дамочка, похоже, проглотила язык.

– Дайте ей время, – отозвался Брикс.

Странге продолжал давить на Кодмани:

– Этот ящик вы арендовали месяц назад. – Он поднял над столом пакет. – Точно такие же поддельные жетоны были найдены рядом с убитыми.

Человеку в синей тюремной робе впервые стало не по себе.

– Я никогда не видел этих штук.

– Тогда как они здесь оказались? – спросил Странге.

– Не знаю…

– Для чего вам понадобился абонентский ящик? – спросила Лунд. – Свои листовки вы держали дома, переписывались по электронной почте…

Кодмани молчал.

Странге разложил на столе несколько фотографий.

– Посмотрите на то, что вы совершили. Только не пытайтесь отрицать. Я хочу знать, кому вы приказали убить этих людей.

– Я никому ничего не приказывал!

– Смотрите сюда! Не отворачивайтесь!

Это были фотографии жертв: тело Анны Драгсхольм, привязанное к столбу в парке Минделунден; Мюг Поульсен, висящий вниз головой в клубе ветеранов.

Кодмани нервно моргал, глотая слюну.

– Это Единоверец попросил меня арендовать ящик, – сказал он. – Сам я никогда им не пользовался. Только он…

– Вранье! – рявкнул Странге. – Вы занимались вербовкой, подбирали людей. Я хочу знать, кого именно.

Лунд придвинулась к столу. Казалось, что она очень недовольна, и не Кодмани был тому причиной.

– Зачем вам понадобился абонентский почтовый ящик? – повторила свой вопрос Лунд.

Но Странге уже было не остановить.

– Вы приезжаете сюда, живете на всем готовом и нас же обвиняете в несправедливости. А потом еще нанимаете головорезов, чтобы они сделали за вас грязную работу…