– Что?

Тофт пристально смотрела на нее. Лунд увидела на лице этой женщины сомнение и догадалась, что такое с ней происходит нечасто.

– Я думала, что он уже готов. На прошлой неделе я поддержала его прошение об освобождении. Но Управление тюрем его просьбу отклонило.

– Почему? – спросила Лунд.

– Еще не знаю. Инициатива была с их стороны. Я занимаюсь только его психическим состоянием, а у них другие соображения. И вот… – Она тряхнула волосами с нескрываемым раздражением. – Мы вернулись к тому, с чего начали.

Они остановились перед камерой. Охранник открыл маленькое окошко в двери. Лунд заглянула внутрь. Он сидел внутри и ждал ее. Худое, подвижное лицо, внимательные синие глаза, темная короткая борода. В общем, ничем не примечательный человек, которому легко раствориться в толпе.

– Прошу вас быть поосторожнее с вопросами, – сказала ей Тофт. – С нами в камере будет охранник. Если Рабен начнет волноваться, я остановлю вашу беседу.

Помещение было холодным и узким, с единственным полупрозрачным окном, около которого стоял Рабен и жадно, с тоской смотрел на свет, льющийся из-за матового стекла.

– Мюг хотел помочь мне, – рассказал он. – Договорился насчет работы для меня. Плотником. У меня получилось бы, и с работой легче выбраться из этой дыры.

– Он нервничал? Может, боялся чего-то?

– Боялся? Мюга непросто было напугать. Он ездил со мной в горячие точки три… нет, четыре раза. Он не боялся.

Лунд терпеливо ждала.

– Но что-то его беспокоило, это точно. Может, какие-то проблемы… Мы же с ним были обычными солдатами, не офицерами. Иной раз нами бывают недовольны.

– В каком смысле?

– Да так, из-за мелочей всяких. Допустим… – он подбирал слова тщательно, – из-за того, что не выказываем командирам должного почтения.

– Только из-за этого?

– Я даже не знаю, были у него проблемы или нет. Зря только заговорил об этом. А что с ним случилось?

Тофт настороженно посмотрела на Лунд. Та медленно произнесла:

– Ему перерезали горло поддельным армейским жетоном. А потом подвесили за ноги вниз головой.

Глаза Рубена расширились.

– Вам это что-то напомнило? – тут же спросила Лунд.

После долгой паузы он наконец покачал головой и сказал:

– Нет.

Лунд заглянула в блокнот.

– Он не ездил в горячие точки уже два года. В последний раз принимал участие в военных действиях в той поездке, когда вас ранило. Месяц назад он снова вступает в армию, а на прошлой неделе вызвался ехать в Афганистан. Почему он вдруг решил вернуться?

– Он говорил, что не чувствует себя здесь счастливым. По-моему, ему просто надоело. Мюг много делал для клуба ветеранов, он был хорошим человеком. Но… – На лице Рабена промелькнула невеселая улыбка. – Кто захочет тратить свою жизнь на таких неудачников, как я? Он был солдатом. Должно быть, соскучился по адреналину.

– И тем не менее…

– Мне больше нечего вам сказать. Я бы хотел отдохнуть.

– Очень хорошо, Рабен, – сказала Тофт, поднимаясь на ноги. – Благодарю.

– Прошу вас взглянуть вот на это. – Лунд взяла свою сумку и вытащила оттуда фотографию, которую показывала Согарду. – Эту женщину звали Анна Драгсхольм. Она была консультантом в Министерстве обороны. Вы не слышали, была ли она знакома с Мюгом Поульсеном?

Синие глаза Рабена смотрели на нее с интересом.

– Почему это важно?

– Ее убили двумя неделями ранее. Между ее смертью и гибелью Мюга есть связь. Я пытаюсь в этом разобраться.

Рабен подумал несколько секунд.

– Я ее не знаю, – сказал он коротко, подталкивая фотографию Лунд через стол. – Если Мюг знал, то мне не говорил.

Йенс Петер Рабен не был похож на помешанного, думала Лунд.