А Саша сияла и подпрыгивала. Она такое узнала! Уже второй день ее окутывало ощущение независимости, словно аромат апельсинов и морской соли, висящий в воздухе. теперь к нему добавилось ликование. Она взлетела на 240 ступеней к пансиону и даже совсем не запыхалась, но сначала забарабанила в двери дома по соседству.

– Погодите, не тараторьте,– сказал Бальери. – И вообще время обеда, так что проходите на террасу. Моя домработница приготовила рисовый пирог с лимоном, идеально для легкого ланча в жаркий день.

Лис разлил по бокалам Фьяно, одно из лучших вин Кампаньи, не уступающее знаменитому Греко ди Туфо. Элегантное, чуть состарившееся, что редко идет белым винам, но идеально в данном случае… Бальери всегда умел находить великолепные вина.

– И прежде, чем вы начнете: что случилось с моей «веспой»?

– Все хорошо, а скоро вообще будет как новенькая. Я оставила ее в гараже на профилактический осмотр.

Бальери издал звук, похожий на стон.

– Надеюсь, ваши новости этого стоят.

– А то ж! В общем, так: когда умерла сестра Лучано, мать Пиппо, а отец просто слился, Лучано тоже не захотел воспитывать племянника и обратился к невесткам, теткам Пиппо по отцовской линии. Он вел довольно свободный и рискованный образ жизни, а ребенку нужна была семья, надежный дом. И мальчика отправили к родственникам, которых он никогда не видел, в городок Латина неподалеку от Рима. – Саша рассказала Бальери о синьоре Валентине и синьоре Лорете, которую мальчик прозвал мамой Лолой.

– Представляете? Мы нашли маму Лолу!

Бальери кивнул.

– Надо туда ехать! – Горела энтузиазмом Саша.

– В полдень после обеда? В Латину? – Вздохнул Бальери, понимая, что не отвертеться.