– Если вы хотите, чтобы я поработал с вами в паре, то нам надо срочно разыскать новые «преступные» сливки, – заметил я со смехом.

– А помните наш позавчерашний разговор? Если бы вы могли заказать преступление так, как заказываете обед в ресторане, то что бы вы заказали?

– Дайте подумать… – Я заразился его идеей. – Давайте взглянем на меню. Ограбление?.. Мошенничество?.. Нет, не то. Слишком по-вегетариански. Это должно быть убийство – кровавое убийство со всякими приправами.

– Ну конечно. Hors d’oeuvres[15].

– Кто же будет жертвой? Мужчина или женщина? Думаю, мужчина. Какая-нибудь шишка. Американский миллионер, или премьер-министр, или владелец газеты. Место убийства – а чем не подходит старая добрая библиотека? Мне кажется, что с точки зрения атмосферы она идеальна. Что же касается оружия, то это должен быть какой-нибудь по-особому искривленный нож или какой-нибудь тупой предмет – каменный истукан, например…

Маленький бельгиец вздохнул.

– Ах да, конечно, – продолжил я. – Есть еще яд, но его всегда так сложно использовать… Или, например, револьверный выстрел, эхом раздавшийся в ночи… Потом должны быть одна или две хорошенькие девушки.

– С золотисто-каштановыми волосами, – пробормотал мой друг.

– Вы все шутите. Одна из девушек, естественно, должна попасть под подозрение, а кроме того, у нее с ее молодым человеком возникают какие-то трения. Ну и, конечно, должны быть другие подозреваемые: пожилая дама, очень опасная на вид, друг или соперник убитого, скромный секретарь – темная лошадка, жизнелюбивый мужчина с вульгарными манерами и идиот детектив, похожий на Джеппа. Вот, наверное, и всё.

– И это ваше представление об идеальном преступлении?

– Вижу, что вы со мной не согласны.

– Ну что ж, вы сделали совсем неплохое резюме почти всех детективных историй, которые когда-либо были написаны. – Сыщик грустно посмотрел на меня.

– Ну хорошо, – примирительно заметил я. – А что бы заказали вы?

Пуаро закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Его речь походила на мурлыканье кота.

– Очень простое преступление. Преступление без всяких витиеватостей. Тихое, домашнее, очень интимное и совсем бесстрастное.

– Как это преступление может быть интимным?

– Давайте представим себе, – промурлыкал сыщик, – что четверо людей садятся, чтобы поиграть в бридж. Еще один, мужчина, оказавшийся лишним, усаживается в кресле у камина. А в конце вечера выясняется, что мужчина у камина мертв. Один из четверых игроков, пока сидел на раздаче, подошел и убил его. Трое же игроков, слишком занятые розыгрышем роббера, этого не заметили. Вот это, я понимаю, преступление! Кто, по-вашему, убийца?[16]

– Послушайте, – заметил я, – но в этом нет ничего интересного!

– Конечно, потому что здесь нет странно изогнутых ножей, шантажа или украденного изумруда, известного под именем «Око Божества». – Маленький бельгиец посмотрел на меня с осуждением. – Так же, как нет никаких следов восточных ядов. Вы слишком любите мелодрамы, Гастингс. Вы бы хотели заказать не одно убийство, а целую серию.

– Соглашусь, – признался я, – что второе убийство подчас очень оживляет повествование. Если, предположим, оно происходит в первой главе, а потом, вплоть до предпоследней страницы, вы исследуете алиби всех присутствовавших, то это может несколько надоесть.

Зазвонил телефон, и Пуаро встал, чтобы ответить на звонок.

– Алло, – сказал он. – Я вас слушаю. Да, это говорит Эркюль Пуаро.

Несколько мгновений сыщик слушал, что ему говорили, и выражение его лица изменилось. Теперь он говорил короткими, отрывистыми фразами.