– Замерзли? – спросил он своим низким голосом.

– Это уже не имеет значения, – ответила Эва и вдела стопу в громоздкую, но такую теплую обувь.

Прикосновение незнакомца длилось ровно столько, сколько позволяли приличия. Он вообще ни намека не подавал на особый интерес, хотя встретились они впервые, и он только что видел ее обнаженной.

Запоздалый стыд душной волной подкатил к вискам, ярче зажег румянец. По обычаю наследница ничего заранее не знала о человеке, которому предстоит стать ее мужем и занять императорский трон. Конечно, всякие слухи доносились до ее ушей, ведь придворные дамы любят тайком посплетничать, а прислуга и того пуще, но можно ли верить слухам...

«По крайней мере, он красив. Вряд ли добр: судя по сплетням, его люди боятся, но, возможно, справедлив. А что до суровости... Настают трудные времена. Как знать, вдруг Империя нуждается именно в таком правителе», – размышляла Эва, тщательно сохраняя отстраненное выражение лица.

Нельзя показывать ни растерянность, ни тошнотой подкатившую слабость, ни усталость. Сегодня вся страна будет славить ее имя, нужно держаться подобающе.

Даже если нервы звенят от напряжения как замерзшие струны, потревоженные метелью. Вот-вот оборвутся...

– Господа, не пора ли вернуть ее высочество во дворец? Принцессе требуется отдых, а нас с вами ждет Император, – сказал величайший маг Империи, поднимаясь. Теперь она глядела на него снизу вверх, вынужденная задрать подбородок. Эва не была крошкой, просто вблизи он оказался еще выше, чем на первый взгляд. – Разрешите сопроводить вас?

Ширина ледяного коридора, ведущего к трону, позволяла пройти только двоим, да и то держась очень близко друг к другу, буквально соприкасаясь плечами. Выходит, ойу хотел побыть с ней рядом? Вряд ли, скорее, подчеркнуть свой новый статус. Вынудить других идти следом, оставаться в тени ее внимания.

Эва поймала себя на том, что думает о нем как о будущем властителе, новой влиятельной фигуре при дворе, таинственном и сильном маге – о ком угодно, но только не как о мужчине. Намеренно избегает таких мыслей.

Собравшись с духом, постаралась представить его в своей спальне. Эти горячие сильные ладони, трогающие ее тело везде, по-хозяйски. Эти бездонные глаза, безо всякого почтения изучающие ее...

Мысли вызвали не стыд и не страх даже, а тоску и горечь. Эву с детства к такой судьбе готовили, но лишь теперь, нос к носу с ней столкнувшись, она почувствовала обреченность.

Быть может потому, что несколько минут назад едва не умерла?

Рассказать бы кому-нибудь, как это было больно и страшно – заглянуть смерти в лицо. Да некому, слабость под запретом. Только в маминых объятьях позволено было поплакать, изредка и украдкой, чтобы не прознал никто, но мамы больше нет.

– Я вижу, что вы сейчас чувствуете, – склонившись почти к самому уху, еле слышно прошептал ее спутник.

– Простите, ойу, – так же тихо прошелестела Эва в ответ. Конечно, он так силен, что многое видит, недоступное остальным.

– Асхель. Мое имя Асхель Ауднадо, – поправил он, и она кивнула. – Вам нужно научиться лучше сдерживать себя.

– Да, ойу... Ауднадо.

– Вы еще успеете познакомиться со мной, позже, когда отдохнете. И поверьте, все не так страшно, как кажется.

«Он вовсе не плох, многие девушки нашли бы его привлекательным. И не из чувства долга, – мысленно успокаивала себя Эва. – Он не сделал мне ничего дурного. Могло быть и хуже. Да, могло быть намного хуже».

3. Глава 2. Асхель Ауднадо

Император принял их как полагается, в малом торжественном облачении, восседая на троне, в присутствии всех и каждого, кто был допущен ко двору. Возвращение наблюдателей объявил церемониймейстер, и высоченные двери тронного зала распахнулись перед ними.