Поставки извне частично блокировались, на торговлю с равалийцами ввели огромный налог, искусственно подняв цены до почти недосягаемых. Голод усмирил гордость.

Конечно, Йожеф и раньше слышал, что Императрица в одиночку заморозила бескрайние поля, но не верил. Теперь понял, когда увидел своими глазами. Вот она, наследница этой силы, смотрит виновато и умоляюще.

Это ведь для него Императрица – злая ледяная богиня, а для Эвы – любящая мать, которой она не так давно лишилась.

– А ты не верь. Вообще никому не верь, слышишь? Ну кто лучше тебя знает, какой она на самом деле была, – произнес он твердо. – Она, должно быть, тебя очень любила.

Эва кивнула. Приблизилась, уткнулась лбом в его плечо.

– Спасибо тебе, Йожеф Тот.

– За что?

– За то, что добр ко мне. Даже если... – она резко замолчала и вновь отстранилась. – Неважно. Лучше расскажи мне о своей маме, а то не очень честно выходит – я ведь о тебе совсем ничего не знаю.

– Нечего рассказывать, я ее и не видал никогда. Я сирота, рос беспризорником.

– Принцесса и бродяга. Прямо как в сказке, – усмехнулась она.

– Вроде того.

Только в сказках все в конце будет хорошо, а у них... Йожеф и прикидывать не решался, чем вся эта авантюра закончится.

Арос Йожеф знал как свои пять пальцев. Здесь и знакомые у него водились, и адресочки на примете, где брали недорого и вопросов не задавали. Здесь он чувствовал себя гораздо спокойнее и был уверен, что сумеет затеряться в извилистых переулках портового города. Даже вместе с похищенной принцессой.

Но то, что и его могли случайно узнать, усложняло и без того непростую ситуацию. Его бы воля – спрятал бы ее, чтоб носа не высовывала до самого отплытия, да разве послушает. Еле удалось уговорить дождаться, пока он не осмотрится.

Увы, все оказалось хуже, чем он предполагал. В порту творилась полная неразбериха, не помогало ни оцепление, ни пропускной режим, ни патрули солдат императорских войск, коих там было едва ли не больше, чем матросов.

Тут и там вспыхивали беспорядки, толпу еле удавалось разгонять. Йожеф с трудом пробрался к причалу, у которого паром на материк стоял, где его ждали неутешительные вести.

Пассажирские перевозки взяты под особый контроль, обычные билеты теперь не действуют. На борт можно попасть по специальным пропускам, но где достать этот самый пропуск и когда наконец паром отплывает – никто внятно ответить не мог.

Зато поделились новостями о срочном отбытии императорского крейсера – вот почему перекрыли половину города и часть порта. Говорили, что Якоб III уже взошел на борт, и что ни сегодня, ни в ближайшие дни никто из Ароса в море не выйдет. Фактически это означало, что полуостров закрыт – третью неделю держались морозы, и лишь в Аросе море у берегов не сковало льдом. Оставался только Императорский тракт, путь долгий, небезопасный, и наверняка сейчас на нем сотню постов понаставили.

– Император уезжает из Морадии? – изобразив удивление, спросил Йожеф у матроса с парома. – Но куда?

– Коту под муда, – зло просипел тот и сплюнул сквозь зубы. – Третий день сидим тут, как каторжники на галере, хоть бы в город выпить отпустили. У тебя, часом, нет ли чего при себе, ини?

Йожеф с досадой развел руками. Не догадался прихватить, дурак, добрая порция крепкого развязала бы языки. Но увы – обругав на прощание погоду, цены и правительство, моряк махнул рукой и пошел к своим.

Настроения их были понятны: зимой и так рейсов меньше, слишком погода ненадежная. А у них оплата сдельная. Вряд ли опальный бывший император возместит им потерянный из-за него доход. Ему-то что: исчезни разом все людишки, что вокруг в порту копошатся, он и не заметит.