– Ложись и постарайся вздремнуть, впереди тяжелая дорога, – велел он.

Сам застелил лавку одной полой, другой накрылся, погасил свет и скоро забылся тревожным неглубоким сном, карауля пленницу вполуха.

7. Глава 6. Береника Чумазая

Эва послушно лежала, притворяясь, будто дремлет, и наблюдала за своим похитителем сквозь длинные ресницы, чтобы глаза не блеснули, выдавая ее. Первый приступ страха прошел, и она вновь обрела способность думать. А вместе с нею вернулось и любопытство: не каждый день удается встретить живое чудовище, именем которого с недавних пор пугают непослушных одаренных детей.

«Потому что те, кто с ними встречался, рассказать об этом уже не смогли. И я, быть может, не расскажу».

Нет, сейчас не время для таких мыслей, они лишают сил и надежды. Она жива, почти невредима, пусть не совсем здорова, но на ногах пока держится и магию не потеряла. Как знать, вдруг эта ночь – последний шанс на спасение. Нужно взять себя в руки и использовать его в полной мере.

Она не какая-то глупая девчонка, чтобы дать себя запугать. Она наследница Сердца Холода, будущая Императрица Морадии.

И ее будут искать, наверняка уже ищут. Ойу Ауднадо не из тех, кто привык долго ждать, а значит, обнаружил ее пропажу и выслал погоню немедленно. Интересно, разглядел ли он этого человека там, в храме? Не мог ведь настолько потерять голову, как она, чтобы ничего у себя перед носом не видеть, для него близость с женщиной должно быть привычна и обыденна...

Правда, такого как кирган легко не заметить, а заметив, забыть его облик навсегда. Слишком уж неказистый, при других обстоятельствах через минуту бы его не вспомнила.

Рассматривая его профиль в темноте, она восстановила это лицо в воображении. Правильные черты: чистый лоб, высокие, узковатые для морадийца скулы, нос прямой, не тонкий и не широкий. Четкие линии бровей, недостаточно темных, чтобы считаться красивыми – того же мышино-русого оттенка, что его прямые волосы, схваченные шнурком на затылке. Губы тонковаты, тоже не залюбуешься. Глаза... она никак не могла вспомнить, какого цвета его глаза.

Казалось, что единственное примечательное качество этого лица – его неприметность. Ни красавцем не назовешь, ни уродом. И телосложение под стать: средний рост, стройный, но не тощий, жилистый. Хотя с кем сравнивать, рядом с мощным как медведь Асхелем Ауднадо он показался бы заморышем.

«Асхель... Что же ты не торопишься спасать свою невесту?»

Даже в фантазиях своенравный маг не соизволил дать ответа. Оставалось надеяться только на себя. И на то, что у уставшего и продрогшего до костей киргана сон будет крепким.

Эва потянулась к нему призрачной магической сутью, изучая невидимыми касаниями, да без толка. Для магии он был словно бездушное изваяние, неживое что-то. Ни мыслей не разглядеть, ни до тела не дотронуться. Ну и прекрасно. Ей только в помощь. Пусть думает, что неуязвим, пусть спит спокойно.

Это на него ее сила не действует, влиять на остальной мир он помешать не может. В том числе и на саму себя.

Он не знал, что она умеет видеть в темноте не хуже кошки и ходить бесшумно как привидение – не то что шагов не услышать, воздух не колыхнется при движении. Сможет еле уловимым усилием пробежаться по рассохшимся половицам, словно ласково погладить и исцелить, чтобы не стонали обиженно. Осторожно поддержать кровать, расправить в матрасе каждую соломинку, подняться легонько, будто бабочка вспорхнула. Тронув дверные петли, смазать магией вместо масла.

Чуть дольше пришлось повозиться с засовом. Старичок проржавел и упрямился, заедал, не поддаваясь – злился, что плохо за ним ухаживали. Но и он присмирел под ее нежными пальцами, выскользнул из петель, открывая путь на свободу.