Зои вскинула голову.

– Кто, Эмма? Что вы, она мне очень помогает! Да, я руковожу приютом, который основала Элис Батт. – По лицу девушки пробежала тень. – Но Шумахер собирается нас выгнать. Он владелец земли, на которой расположен приют. Договор аренды подходит к концу, и Шумахер не собирается его возобновлять. Он говорит, что от животных много шума, а ветхие постройки портят вид.

– Ясно. – Маркби задумчиво разглядывал свою собеседницу. – Значит, именно поэтому вы примкнули к кампании против того, чтобы Спрингвуд-Холл переоборудовали в отель?

– Да, – откровенно призналась Зои. – Только ничего не вышло. Значит, придется нам уходить. – Ее глаза наполнились слезами. – Но идти нам некуда!

Маркби схватил карточку с меню и принялся машинально чертить каракули на обороте.

– Позвольте узнать, сколько вам лет?

– Двадцать четыре года.

– Вы живете здесь, при приюте, одна?

Зои густо покраснела, глаза у нее сверкнули.

– Ну и что? Что тут такого? Я не инвалид! Я справляюсь!

– Я вовсе не… – начал было Маркби, но девушка продолжала свою отповедь. Видимо, она совершенно забыла об убийстве. Маркби не торопился перебивать ее, надеясь, что взрыв эмоций послужит предохранительным клапаном и поможет Зои справиться с пережитым ужасом.

– Да, мы действительно портим вид, Шумахер прав. Но за всеми животными осуществляется должный уход! Мне помогают и другие, не только Эмма. Есть еще Роб. То есть Робин Хардинг. Он служит клерком в агентстве по продаже недвижимости на Хай-стрит и тоже состоит в нашем обществе. Он постоянно оказывает нашему приюту разнообразную практическую помощь – просто так, ничего не требуя взамен. Может, ему просто нечего делать, не знаю. Кажется, родственников у него нет, по крайней мере близких. Но свободного времени у него много. Роб часто приезжает в приют и делает самую тяжелую работу, которая не по силам мне. Так что жаловаться мне не приходится!

Ошеломленный Маркби вернулся к насущному:

– Понятно. А теперь расскажите, как вы очутились в винном погребе.

При упоминании последних событий вся живость сошла с ее лица, и оно приняло прежнее измученное выражение.

– Я бежала за Хоуп, пыталась поймать ее и остановить. Но тут побежали все, и я оказалась в толпе. Она выставила себя на посмешище, и… у нее был такой нелепый вид! Когда все сгрудились в погребе – вы дали ей свой пиджак, а еще кто-то шаль… В общем, мне стало нехорошо. Захотелось поскорее уйти. Я боялась, что Хоуп меня окликнет и все станут на меня глазеть. А ведь в подвал проник и оператор с телевидения!

– Да уж, – сухо кивнул Маркби. Совсем непросто избавиться от съемочной группы, если операторы поняли, что оказались на месте преступления, особенно убийства.

– На лестнице толпились люди, подняться наверх было невозможно. Поэтому я пошла вглубь, в пустую, как мне казалось, часть винного погреба. Но она не была пустой. Там была Эллен… мертвая!

Зои замялась в нерешительности. Ее рассказ в общем совпадал с тем, что Мередит недавно ухитрилась прошептать старшему инспектору на ухо. Неясным оставалось одно.

– Дама, которая прибыла на место происшествия вскоре после вас, увидела, как вы выходите из-за стеллажа с винами, где вы, очевидно, прятались.

Зои кивнула:

– Я услышала, что кто-то идет, и подумала, что возвращается убийца. Я испугалась и забилась в нишу за ближайшим стеллажом.

– Ясно. А теперь подумайте хорошенько. Не заметили ли вы поблизости кого-нибудь еще до того, как в подвал пришла мисс Мередит?

– Нет, кроме меня и Эллен, там никого не было. Конечно, в первом подвале, где нашли Хоуп, было очень многолюдно и шумно. Но, как мне кажется, я бы обязательно услышала шаги, если бы в дальнем конце подвала был кто-то еще.