– Стой!

Шофер затормозил.

Рафик выбрался на проезжую часть, открыл багажник и вбросил в сумку пару железяк, те глухо ударились друг о друга. Затем размахнулся и тяжелая сумка с отрезанной головой полетела через перила, булькнула и ушла на дно. Мамедов отряхнул руки.

– Поехали.

Уходил из бренного земного мира один вор в законе, на его место стал бы другой, возможно, Чекан. В конце концов, общак отыскали бы… если бы не одно «но». Возможно, события пошли бы совсем по другому, если бы на несколько дней раньше не произошли следующие события.

Мужчина в темно-синей синтетической куртке, в черном берете, стильно сдвинутом на левое ухо, потоптался у таксофона, затем набрал номер и, нервно постукивая ногой в тяжелом башмаке с рифленой подошвой о бетонную плитку, крепко прижал трубку к уху.

Наконец на другом конце ему ответили:

– Алло…

– Алло, это я, Дорогин.

– Ну, и что скажешь, Дорогин? – послышался глуховатый, не очень приятный мужской голос.

– А что ты хочешь услышать, Савелий?

– Скажи что-нибудь хорошее.

– Я думал, ты мне сообщишь приятную новость, – сказал мужчина, поправляя берет.

– Я могу тебе отдать только часть денег. Половину – не больше.

– Мне нужны все деньги, Савелий.

– Все, к сожалению, не могу, слишком уж сумма набралась большая.

– Это твои проблемы, когда брал, сумма тебе не казалась большой. Я к тебе заеду, – сказал Дорогин.

– Э, нет, так не пойдет. Давай лучше где-нибудь встретимся.

– Где? – поинтересовался мужчина, переминаясь с ноги на ногу.

– Мост через реку знаешь?

– Конечно, знаю, – бросил в трубку Дорогин и принялся вытаскивать из пачки сигарету, одной рукой делать это было крайне неудобно.

– Ну так вот, давай на мосту. Надеюсь, ты сам придешь, Савелий? Твои посыльные мне надоели, если они, конечно, приходят без денег, – нервно рассмеялся Сергей.

– Конечно сам. Ты же знаешь, я люблю отдавать из рук в руки. Что бы потом никаких вопросов не было.

– Хорошо. Время?

Рядом с открытой кабиной таксофона проходили люди. Дорогин держал трубку, плотно прижимая ее к уху, и рассматривал прохожих. Ветер гнал по асфальту желтые кленовые листья. Они шуршали, шелестели. Машины сигналили, проносились, чуть ли не чиркая протекторами по недавно установленным бордюрным камням тротуара.

Трубка молчала.

– Так в котором часу? – наконец не выдержал Дорогин и его невидимый абонент вздохнул.

– Ну, не знаю… Часа через два-три устроит?

– Нет, Савелий, давай, назначай конкретно.

– Ну, если так, то давай конкретно: в половине десятого.

– В двадцать один тридцать? – Дорогин взглянул на свои часы.

– Да, в двадцать один тридцать, плюс минус.

– Никаких плюсов-минусов.

– Ровно приду, нервный ты какой-то.

– Нервничаю я всего-ничего, если принять во внимание сколько ты мне должен.

– Деньги – это пыль, дружба сильнее.

– Не опаздывай, Савелий, ты же знаешь…

– Знаю, Серега.

– И без глупостей, – на всякий случай бросил в трубку Дорогин.

– Какие глупости! Мы же с тобой старые приятели, – в трубке раздались гудки.

Дорогин аккуратно повесил ее на рычаг, затем огляделся по сторонам, поправил берет, из-под которого выбились короткие белокурые пряди. Было довольно-таки прохладно. Дорогин затянул замок молнию под самое горло, зябко поежился. Времени до встречи с Савелием у него оставалось предостаточно.

Он запустил руку в карман, нащупал деньги. Вытащил, посмотрел на них презрительно и остался недоволен собой. Денег имелось немного, пара смятых грязных бумажек и горсть монет.

«Да, с такими деньгами не разгуляешься. Единственное, на что их может хватить, так это на чашку кофе и пачку неплохих сигарет. Вот это и следует сейчас сделать – попить кофе и покурить. Но где же убить два часа? Торчать на улице холодно. Зайду-ка куда-нибудь», – решил Дорогин и двинулся по улице к центру города.