— Там, — он махнул рукой, и я, поклонившись, поспешила вверх по улице. Ломтик луны приоткрыл наготу, света стало больше. Ну и дерьмо… какое дерьмо. Везде дерьмо. Будто в подтверждение моих мыслей наверху открылось окно, и в метре передо мной шлепнулось содержимое ночного горшка.

— Эй! — вдруг услышала я. — Эй, девка, а ну стой!

Я застыла лишь на мгновение — не потому, что решила подчиниться, потому, что искала, куда рвануть. Стены, стены, двери — и заперты…

— Куда!.. А ну стой!

Я размахнулась, пульнула ведром в сторону нагоняющих меня всадников. Заржала лошадь, раздалась ругань, я задрала до живота юбку и припустила, перепрыгивая через кучи, но безумие полагать, что я смогу скрыться от конников. Если сейчас не появится какой-нибудь ход, узкий, между домами, куда мне удастся юркнуть…

Меня нагнали в два счета и сильно дернули, так, что я заорала не от испуга или от злости — от боли. Мне показалось, что руку вывернули из суставов, и даже то, что следом мне влепили увесистую пощечину и рванули за волосы, было сущей ерундой.

— Ты смотри, и правда, — с удивлением заметил второй стражник. Сквозь слезы я рассмотрела, что подъехал и первый — тот, кто со мной говорил. — Похожа. Я тебе сказал, что похожа. Ты, Лику, так и просидишь в городской страже, пока тебя кто-нибудь не пырнет в подворотне, потому что ты тупой.

Все мои мысли были только о горящей руке. Я осторожно пошевелила ей — больно, но обошлось. Возможно, эти двое уже научились людей не калечить?

— Ну, раз похожа, дай ей еще раз, чтобы не орала, и повезли? — равнодушно отозвался Лику. — Кинем к остальным, там пусть разбираются.

— Я не хочу! — завизжала я, но оплеуха была не пустой угрозой. От нового удара я не сразу вспомнила, как дышать, и с трудом разобрала сквозь звон в ушах:

— Дура-девка! Счастья своего не понимаешь!

Засунь себе свое счастье знаешь куда?..

3. Глава третья

Сопротивление должно быть своевременным и более продуманным, чем мнимая покорность, иначе цена ему высока. Я ничего не могла противопоставить двум здоровенным мужикам, вооруженным мечами, сидящим на лошадях, потому что ведро, мое единственное оружие, я в них уже запустила. За стражниками власть, сила, скорость и знание этого проклятого города, за мной — ничего ровным счетом. Я старалась в отчаяние не впадать, лежала, вдыхала воздух сквозь зубы, терпела боль, пыталась не поддаваться ощущению тошноты и думала.

Куда они меня тащат, в кабак — сомнительно, у меня такой вид, что даже матрос предложил свое общество больше из жалости. На органы? Исключено. Рабства здесь нет, а стражники слишком открыто декларируют мое похищение. Что тогда, на кого, как они выяснили, я похожа, и чем мне это сходство-счастье грозит?

Пока у меня нет шанса сбежать. Или есть? В этом мире существует магия? Что с магией у меня? Попробую — абра-швабра-кадабра?..

Я висела вниз головой, животом на крупе, и каждый шаг лошади отдавался резью в пустом желудке. Боль в руке постепенно уменьшалась и наконец осталась тупой и ненавязчивой. Перед глазами проплывала местами влажная после дождя, местами подсохшая глина — или не глина, а дерьмо, один раз я в свете луны различила блеск — монетка!

— Лежи тихо! — стражник несильно шлепнул меня по спине. — Голодная, небось?

— Угу, — согласилась я, но мне ничего не перепало. Зато буквально минуты через две лошади остановились, раздался стук, потом скрип открывающейся двери, и меня стащили, поставили на ноги перед заросшим бородой высоким мужиком.

— Забирай, — предложил Лику. — Не знаю кто, на улице поймали.