Кабанов обогнул дом и вышел к обители Бориса Львовича.

Рюмочная встретила знакомыми запахами и равнодушными взглядами завсегдатаев и барменши. Кабанов зашел на удачу и удача ему улыбнулась – за одним из столиков, уставившись в стакан, грустил знакомый бородач.

– Снова в одиночестве, дядя Боря? – Кабанов, улыбаясь, присел за столик.

Бородач поднял седую голову, глаза сощурились.

– Ты кто?

Дмитрию почудился страх в голосе.

– Детектив я, Борис Львович. Горохова искал, помните?

Борис Львович повел себя совершенно неожиданно. Он вскочил из‑за стола, опрокинув стакан с остатками жизнеобразующей жидкости, и по прямой, сшибая стулья и ударяясь о столы, устремился к выходу.

– Борька, твою мать! – закричала грудастая барменша по имени Алена. – Убьешься, дурак!

Кабанов улыбнулся заботливой Алене и побежал за сумасшедшим.

– Что случилось, дядя Боря? – поймать нетрезвого беглеца труда не составило. Дмитрий сграбастал бородача в 20 шагах от рюмочной, усадил на лавку.

– Это я – Дмитрий, мы недавно водку пили, ты мне свою теорию про сознание русского человека втирал, потом рассказал, где Андрюху Горохова найти.

Борис Львович хлопал глазами и мотал бородой.

– Я нашел Андрюху‑то! Он из Самары приехал?

«Горохов же к Трайберовским молодцам в руки попал!» – вспомнил Дмитрий. Судя по реакции дяди Бори, Горохов ему что‑то успел сообщить, а сам дядя Боря принимает Кабанова за одного из бандитов.

– Я предупредить Горохова пришел, Борис Львович! Я не из этих, меня самого ищут! – втолковывал Дмитрий.

– Я, когда Андрея искал, не знал, что на бандитов работаю. Они меня самого хотели на часть поделить! Ты видел Андрюху? Ему скрыться нужно на время, пока я со всем не разберусь! Ты понимаешь меня, рожа алкашная? Ты же друг его!

– Не ори. Все я понимаю. – Желтые глаза алкоголика чудесным образом прояснились, с лица сошло испуганное выражение, даже борода пригладилась. – Пошли со мной.

– Куда?

– Домой ко мне, поговорим.

– Надеюсь, не об особенностях русского характера? – спросил Дмитрий, направляясь за Борисом Львовичем.

Хижина дяди Бори встретила запахом табака и стареющего одиночества. К удивлению Дмитрия в квартире, насколько можно углядеть с порога, довольно прибрано, вещей и мебели по минимуму и все на своих местах.

– Проходи, не разувайся. – разрешил хозяин. – Тапочки стариковские побрезгуешь надеть.

Всю недолгую дорогу Борис Львович озирался по сторонам, а впустив Дмитрия в подъезд, высунул голову за дверь, поглядел вправо–влево, как в шпионских комедиях. Поднявшись на четвертый, предпоследний этаж, Борис Львович, пока не отдышался, внимательно смотрел на Кабанова и вслушивался в подъездные шумы. И этот в шпионы решил поиграть, подумал Дмитрий, но принял игру со всей серьезностью: похлопал себя по карманам, распахнул куртку, достал пистолет из‑за пояса, вынул обойму и вручил ее новоявленному резиденту. Дядя Боря преисполнился важности: глаза блеснули, борода развернулась. Открывал уже как союзнику. А союзник патрон в стволе приберег. На всякий случай.

– Проходи в комнату.

В комнате с пожелтевшими обоями и протертом ковре на полу из мебели шкаф, стол, два кресла с деревянными подлокотниками, телевизор на тумбе с перекошенными дверями.

– Дядя Боря, ты мне что‑то рассказать хотел. – напомнил Дмитрий. Его уже стала раздражать стариковская таинственность.

– Андрей! – крикнул Борис Львович. – Выходи!

Дверь в стене открылась, из смежной комнаты выглянул Горохов.

– Меня привезли домой под утро двое мужиков в черных куртках, наподобие твоей. – Горохов сидел за кухонным столом и рассказывал о своих приключениях. Дядя Боря ставил чайник на плиту, время от времени бросая настороженные взгляды в окно. Кабанов, поставив локти на стол, внимательно слушал.