Не прошло и нескольких минут, как комната приобрела прежний вид. Разве что часть плавучей мебели все еще лежала кое-как, вповалку. Эйдигер посмотрел на мокрые столы, стулья, кровать, и из руки его выстрелил ток. Я думала — все, нам конец. Еще со школы Оля твердила мне: «Ток и вода — ведут в никуда». То есть на тот свет от убойного удара электричеством. Но вместо этого по мебели и одежде словно пробежала золотистая полоска энергии. В воздух поднялся сизый дымок с приятным запахом мяты, и… все мгновенно просохло.

Эйдигер довольно огляделся, опустил меня на ноги и сообщил:

— Можешь не благодарить. Пара-тройка свиданий. Свадьба в нашей Академии, и считай — мы в расчете!

И не успела я удивиться, как очутилась вплотную к горячему телу скандра. Правду сказать, еще никогда я не испытывала ничего подобного в руках мужчины. Эйдигер казался таким страстным, таким мужественным. Его ярко-голубые глаза, жестко очерченные губы так и притягивали взгляд. Внизу живота собрался жар — внезапно и резко, губы начало покалывать. Эйдигер стиснул меня так, что дышать стало трудно, но сердце забилось настолько часто, что я почти не заметила разницы.

Минуту или больше скандр прижимал, все больше каменея и всеми частями тела давая понять, как сильно я ему нравлюсь.

Наконец, Эйдигер хрипло изрек:

— Алиса. Ты не ответила. Или мне заново залить комнату? Сейчас позову водников!

Я смогла только кивнуть и промямлить:

— А?

Вспомнилось, как Оля рассказывала про ухаживания Вархара. Только и твердила про его напор, нахальство, мужественность. Кажется, все это я испытала сейчас на себе. Да-а-а. Скандры умели брать штурмом не только крепости.

Эйдигер расплылся в такой улыбке, что несколько птиц за окном камнями рухнули вниз, но меня почему-то не проняло. Напротив, виделось в этом какое-то дикое очарование. Ну, очень дикое, прямо как перекрестные варвары.

Секунда, другая, и Эйдигер впился губами в мои. Вначале мне даже вдохнуть не удавалось. Но затем стало приятно. Настолько, что колени ослабели, и захотелось больше никогда не расставаться с воинственным скандром. Эйдигер нехотя оторвался от моих губ. Отпустил, вернее, опустил на кровать — стоять я уже не могла — и бросился к двери со словами:

— Жду свиданий! Иначе сама знаешь что! — и был таков.

Я распласталась на кровати, накрытой чем-то вроде гобелена, а Слася вздохнула и произнесла:

— Вот это ухаживания! Везет же тебе, Алиса.

Я посмотрела на мрагулку. Она достала откуда-то целую бутыль мортвейна и с горя осушила целиком, не закусывая. Я думала — все, Сласе конец. Но мрагулка даже не пошатнулась.

— Ну вот как после этого жить? — возмутилась она и пьяно икнула. — Хочу такого же мужчину! И чем быстрее, тем лучше… Для всех!

— Не переживай! Я тебе подарю. Совсем скоро. Надо только подготовить его, чтобы принял участь стоически. А то плачущий скандр… такого за все века существования расы никто еще не видел! Даже после очистки десяти килограммов лука! — послышался из соседнего окна ответ Эйдигера и вопль Ламара.

— Не-ет! Только не это! Может, лучше электрический стул? Ну, ты же сам говорил — любой нормальный врач вначале испытывает лечение на себе. Готов к испытаниям! Электроукалывание, электрический стул, стол, даже на кровать согласен! Ну, Эйдиге-ер! Ну, ты же мне бра-ат! Я так по тебе скучал, так надеялся встретить… лет через пятьсот…

Слася вздохнула еще раз, достала из чемодана вторую бутылку мортвейна — похоже, она привезла большой запас — и осушила ее тоже.

Я снова ожидала, что мрагулка рухнет навзничь. Но вместо этого Слася икнула и… запела.